Беркутов схватил меня за плечи и принялся трясти.
— Что ты им пообещал?!
— Ничего, — ответил я. — Они пойдут за нас добровольно.
— Врёшь, — помотал головой Беркутов. — Адмиралов — психопат. Он никогда бы не согласился на это, не предложи ты ему что-то ценное.
— А что вы собирались ему предложить? — спросил я. — У вас же вроде был план?
— Мой план ограничивался тем, что ты сможешь с ними договориться, используя свой статус.
— Значит, ваш план удался, — сказал я. — Я договорился.
— Пригрозил ему, что отберёшь место главы?
— Нет, это бы не сработало. Я же говорил, командир, у меня есть свои козыри.
Беркутов потянулся за сигаретой, не смог нащупать зажигалку. Злобно рыкнул, и прикурил от пальца, включив магию огня.
— Твоя магия, Перекрёстов, очень опасна, — сказал он, выдыхая дым. — То, что ты сделал в метро; то, что ты сделал сейчас с Адмираловым. Это… управление сознанием?
— Нет командир, бабло генерирую пачками и подкупаю каждого врага, — огрызнулся я. — Да. Всё верно. Управление сознанием.
Беркутов задумался. Он глядел на меня так, будто перестал доверять.
— Тогда откуда мне знать, что ты не управляешь мной? Или главой нашего клана? — спросил он.
— Резонный вопрос, — согласился я. — На слово поверить — больше вам ничего не остаётся. Но с учётом того, что я только что заручился поддержкой Приморского района, чтобы спасти наш клан, можно пошевелить мозгами и понять, на чьей я стороне.
Наш разговор прервали. Одновременно несколько лифтов открылись и наружу повалили толпы солдат под предводительством Руки Войны — Обухова.
Солдат было не меньше сотни.
— Это ещё не всё, — сказал Обухов. — Несколько десятков присоединятся к нам по дороге.
Обухов смотрел на нас недоверчиво, но ничего не мог сказать против. Адмиралов должен был приказать ему слушаться меня и ни в коем случае не вредить кому бы то ни было из Московского клана.
— Отлично, — кивнул я. — Выезжаем прямо сейчас.
Из гаражей выехало несколько десятков джипов и пять минивэнов. Приморский клан начал загрузку.
— Мы возьмём отдельную машину, — сказал я и кивнул Беркутову, чтобы тот садился за руль.
Командир, не веря своим ушам, глазам и всем остальным органам чувств, сел на водительское сидение и завёл машину.
— Не знаю, что ты натворил, Перекрёстов, — сказал он. — Но это, мать твою, круто.
— Круто будет, если мы приедем вовремя, — подметил я. — Мы покинули особняк главы в полночь. Сейчас уже время к утру подходит.
— И правда, я даже не заметил. Долбанные белые ночи… — Беркутов потянулся за сигаретой, но пачка оказалась пуста.
Я залез в карман, достал сигаретку и протянул её командиру.
— Яблочные, с кнопкой, — сказал я.
— Откуда у тебя такая дрянь? — брезгливо поморщился Беркутов.
— Володька отсыпал.
— Пороть надо этого Орлова почаще, — заключил командир, но сигарету всё же принял.
Наша армия тронулась с места и рванула на юг Питера — в Московский район.
— С учётом того, что глава планировал выдвигаться через час после нашего с вами отъезда, — сказал я. — Сейчас уже вовсю идёт война.
— Успеем. Не переживай. Я этого гниду Войцеховского лично порву, если придётся, — прорычал Беркутов, давясь от сладкого яблочного дыма. — Прости, что засомневался в тебе, Перекрёстов. Ты действительно свой человек. Наш клан у тебя в долгу.
— Мы ещё никого не победили. Потом поговорим о долге.
Беркутов замолчал. Его глаза бегали из стороны в сторону. Он явно хотел что-то сказать.
— Ну валяйте уже, чего уж мелочиться, — предложил я.
— Эм… Тебе Адмиралов что-нибудь рассказывал про меня?
— Пытался нагнать, что вы убили моих родителей. Но я его раскусил.
— Вот сын собаки помойной! Ты же понимаешь, что я бы никогда…
— Понимаю. Это он убил их.
— ЧЕГО?
Беркутов дёрнул руль и чуть не съехал на тротуар.
— Он убил их. Единолично. О его мотивах поговорим в другой раз. Долгая история.
— Червь поганый… Сестру. Родную сестру сжёг, не пожалел, — простонал Беркутов. — Какая же гнида.
В голосе командира звучало куда меньше гнева, нежели скорби.
— Командир, насколько близки вы были с моей семьей? — спросил я.
Беркутов тяжело вздохнул. Сплюнул бычок себе прямо под ноги и сказал:
— Твой отец был мне близким другом. А твою мать… я любил. В общем-то, поэтому мы с ним и поцапались.
Хрена себе поворот. Наверное, я никогда не перестану удивляться. Каждый в этом городе хранит какую-то тайну, от которой кровь в жилах стынет.