Небольшой запас салола был проглочен в два приема.
Разделились. Кто особенно часто отлучался в кусты, отде-
лены в группу под командой наиболее хорошо разбирающе-
гося в аэрофотоснимках практиканта и составили арьергард.
Трое наиболее здоровых во главе с начальницей отправи-
лись вперед в надежде организовать помощь с базы или выз-
вать самолет для сброса продуктов и медикаментов. В районе
посадочной площадки найти не удалось. Вертолетов тогда
еще не было. Разработали точный маршрут. Авангард тро-
нулся ускоренным шагом, а остальные двигались по силе
возможности.
Несмотря на ворчание мужчин, Надя заставила их идти
от темна до темна, не давая долго ни отдыхать, ни курить,
ни отвлекаться ни на какую охоту или другую добычу
пищи.
— Пошли дальше. Там же больные!
За два дня похода эти слова употреблялись чаще всего, и
они раздражали больше всего двух рабочих. Ну чего там
75
этим больным сделается, если часа два поискать рябчиков?
А тут только и слышишь — пошли да пошли.
Поздним вечером третьих суток похода измученный и
обозленный на весь свет авангард остановился на ночлег
около ручейка. Пока двое шарили на ощупь дрова для
костра, чтобы вскипятить чай без хлеба и сахара, двое дру-
гих также на ощупь ставили палатку. Это была ситцевая
палатка специально для пешего отряда. Она была легкая,
быстро сохла после дождей и не пропускала воды даже в
ливень, если сантиметров на десять выше ее крыши натянуть
такой же легонький тент.
— Опять без жратвы спать придется, черт бы ее взял,
эту Надежду Ивановну.
— Дать ей раза, а то шибко резвая. Гонит, как на пожар!
— Больные, больные! А мы здоровые? Тоже еле ноги
волочим.
И быть бы в этот вечер начальнице битой, но тут случи-
лось хоть и не чудо, но что-то около этого.
На белевшую в темноте крышу палатки что-то с силой
шлепнулось. Палатка затряслась и перекосилась, но устоя-
ла, и девушка, только что нагнувшаяся, чтобы войти в па-
латку, увидела, как по тенту, хлопая крыльями, съезжает
утка. Как тигрица, бросилась Надя на свалившийся с неба
дар природы и вцепилась в него мертвой хваткой.
— Давайте сварим утку на два котелка. Пол-утки и
бульон съедим сегодня, а пол-утки завтра утром, — ска-
зала она, подходя к сгрудившимся около только что разож-
женного костра рабочим и протягивая им жирного селезня.
Ребята от удивления разинули рты, и именно это пре-
секло их совещание по выработке плана экзекуции началь-
ницы.
— Ты смотри, вот так Надежда Ивановна! Ей и ружья
не надо — уток на лету ловит.
— Селезень! Да какой здоровый. Он, наверное, бедняк,
думал сверху-то, что озерко блестит, и решил на ночь сесть.
— Наверняка так, ведь сроду здесь палаток не было —
откуда ему догадаться.
Термометр настроения, показания которого приближа-
лись к нулевой черте, быстро показал потепление в отно-
шениях начальницы и рабочих. Один селезень на четверых —
это по сути дела тоже крошка, но уже достаточная для суще-
ствования.
На пятые сутки, шатаясь от усталости, Надин авангард
достиг базы. А еще через двое подошли и все остальные
76
вместе с вышедшим им навстречу караваном оленей. Вто-
рой группе отряда повезло больше. На вторые сутки их
движения к базе с ними совершенно случайно встретился
отряд строителей геодезических знаков, переходящий на
другую сопку. Они поделились продуктами и салолом.
Несмотря на потерю времени после медвежьего погрома,
Надин отряд закончил работу по съемке своего участка
первым. Расчет на экономии за счет упразднения поисков и
вьючки оленей оправдался.
Когда осенью в торжественной обстановке отряд преми-
ровали за перевыполнение плана, ребята искренне жали руку
начальнице.
— Спасибо тебе, Надежда Ивановна! А мы ведь побить
тебя хотели — больно ты нас гоняла.
— А как же вы думали? Не поработаешь как следует,
на совесть, так всю жизнь на крошках жить будешь.
И не столько премия, сколько гордость, что они стали
первыми, они, которых отказывались брать на работу многие
организации, посеяла крохи веры в себя, в свои способности.
„Тони, брат, не мучайся"
— Никто же не предполагал, что так получится. Как-
то все случилось уж очень неожиданно... Если бы мы знали...
— растерянно объяснил следователю Федор Прохоренко.
— Да, никто не предполагал... Но нужно было неуко-
снительно выполнять правила выбора места для лагеря...
Накануне все шло необычно ладно. Прекрасный солнеч-
ный день и отличная видимость помогли в два раза перевы-
полнить дневную норму. Закончив съемку надоевшего боло-
тистого участка, отряд свернул палатки, завьючил отдох-
нувших за неделю лошадей и перебазировался в горное
верховье реки Туюн. Рабочие работали быстро и слаженно,
с подъемом и шутками. По пути не было больших марей,
лошади не вязли, не падали, их не приходилось тащить за
хвосты, и переход напоминал прогулку. Настроение еще
больше улучшилось, когда по пути подстрелили двух глу-
харей.
Федор Прохоренко, практикант-топограф из Новоси-
бирского топографического техникума, вторую неделю вел
самостоятельную съемку. Как настоящему топографу ему
выдали аэрофотоснимки района работы, кипрегель, план-
шет, подсобные инструменты, пять лошадей и рабочих. С ра-
бочими у него установились хорошие, деловые отношения.
78
Как-никак он уже отслужил срочную службу в армии, по-
видал людей и умел с ними обращаться. В отряде устано-
вились так помогающие работе взаимопонимание и хорошая
дисциплина, основанная не на окрике, а на сознании необ-
ходимости выполнить точно и в срок важное дело.
Было и другое. В отряде подобрались отчаянные парни,
которые считали ниже своего достоинства ныть и жаловаться
на усталость, холодную воду рек, тяжесть похода по марям.
Они презирали слабых, издевались над неловкими или не-
умелыми, смеялись над опасностями, хотя опытных таеж-
ников в отряде не было. Установилось шутливо-пренебрежи-
тельное отношение к трудностям дальневосточной горной
тайги и превратностям экспедиционных работ.
Вот и сейчас. Федор слышал говор и смех идущих впе-
реди рабочих, обсуждавших вчерашнее приключение.
— Он прет, как паровоз, по кочкам с баяном на горбу.
(Баяном прозвали деревянный ящик — футляр кипрегеля.)
Я пустой за ним не поспеваю, а Мишка и вовсе далеко от-
стал с планшетом-то. Кричит: «Погодите, черти, не бегите,
я же упаду, планшет-то помочу». Ну я ему отвечаю: «Падай,
брат, полежи, не мучайся...» Идущие сзади и вовсе на анек-
доты перешли. Слышу, он кричит: «Алешка, давай сюда ско-
рей, Мишка в мари утоп, один не вытащу!»
— А глубоко провалился?
— Да по щиколотку!
— Чего же сам он не выходит?
— Да он кверху ногами.
Взрыв хохота...
Вечерело. Выбрали место для нового лагеря на песчаной
террасе речки. Федор еще в техникуме усвоил, что место
для экспедиционного лагеря должно отвечать пяти основ-
ным условиям: оно должно быть сухое и ровное, безопасное
(подальше от скал, падающих деревьев, обвалившихся бе-
регов), близко к питьевой воде, обеспеченное дровами и кор-
мом для транспортных животных. Лучшего места не при-
думаешь. Кругом редкий лиственничный лес. Место высо-
кое, незатопляемое, сухое и ровное. Земля оленьим мохом
покрыта и сухие листвянки кое-где торчат — отличные дро-
ва. В речушке вода как слеза чистая. Для оленей, если бы