мотрели с особой тщательностью. Ни следов ноги, ни сле-
дов геологического молотка на скалах не было. Совершенно
очевидно— Кира не подходила ни к одному такому обнаже-
нию. Образцы коренных пород в нашем деле брать обяза-
134
тельно с каждого обнажения, тем более в долине — ведь
именно в скальных породах следует искать коренные место-
рождения золота.
— Что-нибудь одно из трех: либо Кирилл (так мы ее
часто называли за мужественность характера) не видела этих
выходов, либо оставила на обратный путь, чтобы не тащить
камни в гору, либо она здесь не проходила вовсе.
— Если не здесь — значит, шла по берегу Хомолхо.
Подошли к берегу. Низкая узенькая пойма во многих
местах еще больше понижалась и выходила в русло реки
мелкогалечными и песчаными косами. Начиная от наших
палаток и далеко вниз по течению за границу района, оп-
ределенного нам для съемки, ни на одной косе не было ни-
каких следов.
— Ну на песке-то следы должны были остаться,— ска-
зал Алексей.
Действительно наши ноги оставляли заметные отпечат-
ки не только на песке, но и на мелкой гальке.
На всем участке наших исследований Хомолхо можно
было перейти почти везде не замочив колени, тем более осенью
когда уровень речек в этих местах сильно понижается. Тече-
ние не очень сильное, сбить даже ребенка не сможет. Дно толь-
ко кое-где имеет камни, а большей частью устлано галькой
и песком. Ширина русла небольшая. Ни утонуть, ни раз-
биться здесь невозможно.
— Говорят, что даже в тазу некоторые тонуть ухитря-
лись, а тут-то до метра местами будет.
— Хорошо. Предположим, оступилась или упала вот
с этого полутораметрового обрывчика, ударилась головой
о дно, потеряла сознание. Где тело? Ведь не может же те-
чение его унести. На любом перекате застряло бы.
— Да здесь перекат на перекате и везде по щиколотку.
Мы бросили в реку сосновый сук длиной около метра.
Он медленно проплыл по плесу и застрял на первом же пе-
рекате. Высвободили его, проследили дальнейшее движение.
Результат один и тот же.
— Если сучок застревает, так уж человеческое тело и
вовсе не пронесет.
— Нет, река здесь безопасна. Ни унести, ни скрыть
человека она не в состоянии — везде дно видно.
Тщательно обследовав реку, мы повернули на склон до-
лины. Идя в гору, обсуждали все возможные варианты опас-
ностей.
— Заблудилась?
135
— Исключено. Во-первых, Кира не младенец и не но-
вичок — ориентируется в тайге прекрасно. И компас, и
карта с нею.
— На что здесь карта? День ясный, отовсюду на два-три
километра поляну видно — только на сопку подняться, а
она дальше полутора километров и уходить-то не должна.
— Медведь?
— Ну какой это шалый медведь ближе трех километров
летом к зимовью подойдет? А человека-то тоже далеко чует.
— Да и лето теплое, урожайное — все медведи сытые.
— Ну а вдруг нечаянно встретился и напугал?
Но и медвежьих следов ни сегодня, ни впоследствии мы
не встретили.
По склону долины дошли до гольца. Здесь, в верховье
Хомолхо, гольцы поднимаются невысоко над рекой. С него
как на ладони видна вся поляна и каждая палатка.
— Смотри-ка! Вроде Кирина палатка открыта.
— Нет, показалось.
Мы с надеждой всматривались в каждый предмет на по-
ляне, в прибрежные кусты, в зимовье. А вдруг вот сейчас
откуда-нибудь покажется Кира. Но ни движения, ни дыма
костра... Поляна около лагеря замерла. Вот видно, как от-
крылась дверь зимовья и оттуда, судя по фигуре, вышел зи-
мовщик. Мы изо-всей силы крикнули: «Эго-гоо!» Зимовщик
остановился и, приложив руку к глазам, посмотрел в нашу
сторону.
— Ты смотри, услышал. А ведь тут не менее двух кило-
метров.
— Черт с ним, с пиратом. Вот Кира услышала бы!
Тайга и гольцы, речка и поляна молчали.
Где-то у гольца Высочайшего, в самом истоке Хомолхо,
солнце коснулось горизонта, уходя с Патомского нагорья
на покой. Нужно было возвращаться в лагерь. Усталые, го-
лодные и совершенно подавленные неудачей поисков, молча
брели мы к лагерю. Выйдя на поляну, ускорили шаги. У
всех теплилась какая-то надежда. А вдруг вот подходим к
палаткам, а оттуда Кирилл? Нет, не было...
Сенокосчики, их было семь человек, без всякого энту-
зиазма встретили настоятельное предложение с утра
идти на поиски Орловой.
Идя впереди с одним из них, я расспрашивал его, где
он был и где работали другие в тот день. По-русски якут
говорил плохо, и с трудом можно было понять, что он ого-
раживал стог сена на соседней поляне. Поляна находилась
136
как раз на границе нашего участка поисков и съемки, в
двух километрах от лагеря. Косарь видел, что часов в две-
надцать в кустах недалеко от поляны прошел человек в чер-
ном. Был это мужчина или женщина, он не различил.
Правильно, именно там должны были пройти и Ли-
манчиков, и Кира. Только Володя уже возвратился к две-
надцати часам. Впрочем, не имевший часов якут мог оши-
биться на час-другой.
Минут через пятнадцать в том же направлении прошел
другой человек в черном. Вскоре раздались выстрелы один
за другим — почти дуплетом.
Подождав отставшего Лиманчикова, спрашиваю его:
— Когда стрелял?
— Как пришел к ключу, еще шлих не начал мыть, ряб-
чика убил. Потом приблизительно через час. Промазал. А уж
когда домой шел, по дороге белку убил.
— А дуплетом стрелял?
— Нет.
Закрадывалось подозрение: кто лжет — якут или Ли-
манчиков? Ослышаться и принять один выстрел за два при-
рожденный охотник вряд ли мог. Стрелять дуплетом по
рябчику или белке Лиманчикову совсем не к чему. Он доста-
точно хладнокровен и опытен, чтобы впопыхах дергать за
оба курка. Значит, якут нарочно путает?
Подошли другие якуты.
— Кто позавчера слышал выстрелы?
— Мы,— сказал один, по фамилии, насколько помню, Се-
менов.
Я впервые обратил на него внимание. Он не был похож
на якута. Нос горбинкой, как у эвенков. Лицо менее ши-
рокое, чем у якутов. При обычных черных и прямых, как
у всех якутов, волосах глаза оказались светло-голубыми.
По-русски говорит вполне прилично, хотя и с акцентом.
За плечами у него была берданка.
— Мы втроем шли часа в четыре,— продолжал он.—
Километрах в двух отсюда услышали два выстрела один за
другим.
— А ты долго здесь работал? — спросил я первого якута.
— Часов до пяти.
— Перед уходом на зимовье слышал выстрелы?
— Нет.
Как свидетельствовал Колобаев, косари в тот день брали
с собой только одну двустволку, а еще две и берданка оста-
вались в зимовье.
137
— Кто же, кроме вас и нас, ходил здесь?
— Никого не видели.
— Так кто же стрелял дуплетом и кто стрелял в четыре
часа?
Ответа на эти вопросы не было. Возникло подозрение:
не косари ли убили Киру. Путаница фактов и времени
невольно заставляли настороженно присматриваться к яку-
там.
Разделились на три группы: одна еще раз обследовала
поляну и реку, другая — левый склон, а я с голубогла-
зым якутом отправился на склон, противоположный
обследованному вчера. Он густо зарос березняком и осин-
ником после старой гари. Мы молча шли зигзагами по
склону, тщательно высматривая следы. Достигли залесен-
ной вершины. Дальше Кире идти не было никакого смысла.
На вершине выступали гранитные развалы с кварцевой
жилой. Если Кира была здесь, то она обязана отбить не-
сколько образцов на контакте жилы и вмещающей породы.