Да, вот еще: в месте скрепления рассохи и скрепы видно небольшое пятно. Именно о нем до сих пор до хрипоты спорят историки агрикультуры: одни говорят, что это деталь крепления, клин, другие, что это так называемые «ушки» — binaea aueres, появляющиеся несколько позднее у римского плуга. Но о спорных ушках поговорим позднее. Сейчас важно другое — что обусловило появление описанной конструкции плуга Гесиода, которая сильно отличалась от того, что сумели придумать египтяне?
Природа Греции — далеко не благословение божие. О реках, подобных Нилу, приходилось только мечтать. Да и вообще с водными источниками в Элладе дела обстояли плохо, так что об орошении нечего было и думать. А в то же время климат не баловал и большой влажностью, на дождик можно было рассчитывать главным образом в осенне-зимний период. В целом же средиземноморские субтропики позволяли обрабатывать землю с достаточным эффектом, хотя и не со столь большим, как в Египте.
Древние греки, оглядываясь назад, по всей вероятности, ощущали за собой, как и мы, огромнейшую, почти бесконечную историю, скрывавшуюся где-то во тьме веков. Во всяком случае, никаких воспоминаний о переходе, скажем, от охоты к земледелию у них не осталось: труд землепашца для эллина был таким же древнейшим, как и для современного крестьянина. Считалось, что этому занятию людей научили боги еще тогда, когда они жили среди людей. Благодетелями считали некоего мифического Триптолема или Геракла…
К эпохе Гесиода все, что можно было освоить под пашню, уже освоили. Так что не зря поэт советовал усиленно разыскивать кривые сучья: лесов оставалось маловато. Между тем все греческие почвы лесного происхождения. Так что земледелие здесь началось определенно с подсеки, хотя о ней никто из пишущих эллинов не упоминал. Дело в том, что в условиях сухого средиземноморского лета лес на заброшенных участках восстанавливался плохо. Выпаханные ретивыми землепашцами поля Эллады зарастали сухим, малосъедобным кустарником и степным бурьяном. В итоге к настоящему времени леса занимают всего 9 процентов территории Греции, между тем как под пашней находится всего 17,8 процента. Остальное — малоудобные почвы и пустоши: итог труда многих поколений легендарных эллинов. Впрочем, земельных запасов хватило надолго: почвы здесь достаточно плодородны (это не север России), так что выпахивались они медленно.
После выхода из-под леса земля становилась хотя и чистой от корней, но достаточно твердой из-за сухости. Поэтому и ковырять ее ралом типа египетского не представлялось возможным. Влажная почва легко сжимается, сухая — с трудом.
Для обработки легких, хорошо рассыпающихся почв долины Нила рало с круто, «в лоб» установленным лемехом подходило как нельзя лучше. Подобным образом обрабатывать твердую землю греков было трудно, ее следовало поддеть снизу, изогнуть, оторвать: твердые почвы слабее сопротивляются изгибу и отрыву, чем сжатию или скалыванию. Поэтому-то и лемех, и рассоху устанавливают горизонтально — это обеспечивает наилучший способ разрушения почвы и большую устойчивость движения плуга. Египетское рало, круто установленное к горизонту, опирается на дно борозды концом лемеха, а плуг Гесиода — всей длиной рассохи.
Скрепа вместе с дышлом делались изогнутыми. Это тоже имело смысл. От соприкосновений с твердой почвой, а иногда и с нередкими в гористой местности камнями плуг испытывает ударные нагрузки. Кривая скрепа смягчает удары, работая как пружина. Волам легче тянуть, да и орудие не разваливается.
Плуг Гесиода выполнял главным образом функции рыхления, однако зона этого рыхления благодаря узости рассохи и лемеха была невелика, так что поле как следует не пропахивалось. Поэтому в римский период, а может быть и раньше, к пахотному орудию приделали «те самые» спорные ушки: два бруска, расходящиеся от лемеха назад в стороны. В подобном виде плуг Гесиода благополучно дожил до XX века. «Ушки» раздвигали прорезанную лемехом борозду, помогая тем самым крошить почву и оборачивать ее.
Последняя операция была введена римлянами в связи с упоминавшейся выше необходимостью запахивать сеяные травы «живьем» в землю как зеленое удобрение. При запахивании трав требовалось в идеале перевернуть последние «вверх дном», на 180 градусов так, чтобы растение оказалось в положении заживо погребенного. Но это в идеале. А на практике достаточно и просто вырвать траву с корнем и присыпать ее землей. С подобной операцией римский плуг справлялся превосходно: лемех подрезал траву, а «ушки» присыпали ее землей.