- Но это тоже расчетливо,- тихо, грустно сказал Вадик,- Только получается расчетливость наоборот. Замечательная девушка... может, как раз твоя судьба, твое счастье. А ты откажешься из принципа.
- Как ты сказал? Расчетливость наоборот? Занятно,- одобрил Никита. - Ты вообще занятный парень. Мне с тобой хорошо разговаривается... Ну, во всяком случае эта клетчатая Тамара типичное не то. Обыкновенная глупенькая квочка, примитив. И потом - ты разве не заметил? - там есть ребята из ее поселка, и все почти под мухой, ходят, задираются. Правда, она сказала, что знать их не хочет, но они-то кружат, как волки, готовы чужаку горло перегрызть, да и друг другу... Устроят запросто свалку. А драться, по-моему, глупо, я терпеть этого не могу. Дичь, варварство. Еще порежут бритвой, изуродуют. Одному у нас во дворе ухо отрезали...- его передернуло, пробежала дрожь отвращения,- Вот ходи потом такой... Совсем сопляки эти мальчишки из поселка, а пили в углу чистый спирт, и не закусывая. Нет цели, нет смысла существования, не жаль ни своего времени, ни своей жизни, так где им чужую ценить, жалеть? Дурачье, опасное дурачье. И было бы из-за кого! Случайная смазливая мордашка. Расходы неадекватны приходу. Нет, надо уметь быть благоразумным и вовремя смотать удочки.
- А если ее обидят? - спросил Вадик с затаенным вздохом,- Такая тоненькая, нежная...
Никита махнул рукой: ну, она ихняя, сами разберутся. Он в побоище все равно не полезет, пусть даже просто разнимать. Обе стороны объединятся - и давай мутузить того, кто разнимает, сколько таких случаев.
- Тем более мне надо руки беречь, тонкая работа. Мои руки и в армии сохраняли, я ведь на приборах сидел, отладка, ремонт, тяжелого не подымал, грязного, грубого не делал. Сортиры - без меня!.. Приду завтра в цех, пустяковая царапина, немного нагноилось, а работать не смогу. Ведь это прямой ущерб делу. Ты согласен?
Вадик сказал, что уж очень Никита все взвешивает, это нехорошо, тем более смолоду. Но пьяная драка, конечно, не игрушечки, особенно когда финки, хотя бы и самодельные. Да еще выйдешь виноватым. Кого-то пырнули на вечеринке, ты спал за шкафом, а иди докажи. Получай срок, топай.
Никита вскинул голову:
- Как так: выйдешь виноватым? Ну нет, кто сделал, пусть отвечает. Виноваты виноватые.
Вадик хмыкнул. Вот ты, оказывается, какой зеленый. Ручной, домашний. В чем-то взрослее меня, положительнее. Трезво смотришь на вещи. А в этом отношении... Не нюхал. Еще жизнь не казала тебе коку-маку. Что ж, слава богу. Не всем знать изнанку, задворки. Необязательно ходить кривыми путями - прежде чем выйти на прямую. Можно, наверно, и без грязи. Чистеньким.
- Не виноват, но попал в неприятную историю? Обстоятельства так. сложились? Что-то я плохо в это верю,- рассуждал на ходу Никита. - Вот хотя бы я сам...
Вот он сам - ведет себя правильно, нормально,- ну и что ему можно пришить? На собрания, правда, редко ходит, да хвосты бывают, только и всего. Нет, недаром говорят - нет дыма без огня. Раз цепляются,- значит, есть за что зацепиться, негладко.
Вадик сказал мрачно:
- Яблоки воровать - и то можно нажить серьезные неприятности. У нас ребята из стрелкового лагеря, пистолет- чики, пошли по яблоки, взяли парочку своих пушек, конечно незаряженных, для забавы. Так потом еле закрыли дело, за уши вытягивали.
- Ну уж и яблоки,- Никита дернул плечом,- А ты что, занимаешься стрельбой?
Вадик ответил, что он перворазрядник. Начал стрелять, потому что, кажется, отец был великолепным стрелком... хотя он, собственно, отца не знает, но кое-что дошло... И вообще мужчина должен быть мужчиной. Или штангу поднимать - это он тоже пробовал, ничего, получалось. Или уметь пулю всадить в пулю. Чисто, красиво. Это так же красиво, как хороший чертеж или...
- Ну-ка, расскажи,- попросил Никита,- я об этом ничего не знаю, не сталкивался. И еще меня интересует твое мнение по такому вопросу...
Увлеченные разговором, они не сели на троллейбус, шли пешком, направляясь к дому Никиты, причем не спеша, вразвалочку, в свое удовольствие. И Никита, который не мог себе позволить роскошь проводить до вокзала Тамару в клетчатом (кладите на весь маршрут максимум сорок минут), теперь вот так, за здорово живешь, растрачивал полтора-два часа своего драгоценного времени, беседуя со случайным попутчиком о перспективах цветного телевидения, о «Сумме технологий» Лема, о ситуационной тренировке футболистов и еще о многом, многом другом, хотя завтра рано вставать, голова должна быть свежая и т. д. и т. п. Ну, можно ли этому подыскать, друг мой Никита, разумное, логическое обоснование?
В первом часу ночи мать, охваченная тревогой, кое-как оделась и выбежала из дому. Ей мерещились бандиты, которые не то грабят ее мальчика, не то вовлекают его в свою компанию, а также роковые женщины с отдельными квартирами, охочие до развращения юношей, а также троллейбусы, автобусы, трамваи, рушащиеся куда-то в пропасть, охваченные пламенем, стреляющие огненными обломками. Словом, это были обычные каждодневные видения, посещающие любую мать. Куда кинуться, к кому обратиться? Будить его товарища, что живет по соседству? Звонить в милицию? II тут неожиданно мать увидела Никиту, живого, целого, с руками и ногами, который преспокойно сидел на краю детской песочницы в укромном углу двора, среди кустов акации, и внимательно слушал незнакомого малого, правда, с кувшинным рылом и подозрительной блатной прической, но, во всяком случае, настроенного как будто миролюбиво.
А малый с блатной челочкой тем временем горячо втолковывал Никите:...
Знаю, ты скажешь, Маркс отрицательно относился к филантропии, ну, и другие светлые умы прошлого тоже. Ладно. Это было правильно для того времени. Надо было ломать, а не затыкать щели. Но при нашей системе... Ведь все другое. Нет наживы за счет чужих интересов. Надо именно заткнуть щель, если она образовалась, помочь случайной беде. Не пора ли создать что-то вроде общества взаимопомощи... союза помощи человека человеку? Ну, пусть не так называется... Понимаешь, филантропия меняет свой смысл, в нормальном обществе она полезна, нормальна. Умер отец, остались дети-школьники, им живется хуже, чем тем, у кого есть отец, одна мать столько не заработает. Государство наше но может полностью заменить им отца... сегодня еще не может, оно не так богато. Но есть люди, соседи, улица, квартал, город. Люди многое могут. И книги могут подарить детские дорогие, которые в другой семье уже стали ненужными... пальтишко, совсем мало ношенное, коньки-гаги. И помочь с устройством подростка на работу, на хороший завод, потом в цехе за ним присмотреть... А положим, человека обокрали в чужом городе, у него ни документов, ничего, куда податься? Или, например...
Злой волшебник Петровых враждовал с добрым волшебником Ивановым. А еще раньше он враждовал с отцом Иванова, который теперь почти совсем удалился от дел, построил себе хижину из снежных глыб на Северной Земле и присматривал там за морскими течениями и передвижкой льдов. Говорят, что они поссорились из-за одного ребенка, похищенного у царя индийского; дело это древнее древнего, Иванов-отец жил тогда неподалеку от Афин, был старшим из тамошних эльфов и звался Обероном; как видите, получается так, что именно эта кляузная история описана у Шекспира в его комедии «Сон в летнюю ночь», а тот, кто выведен под именем... Впрочем, все это еще надо самым тщательным образом проверить. Некоторые, наоборот, утверждают, что Иванов- отец впервые поссорился со своим недоброжелателем из-за перуанского золотого яблока, когда был у древних инков и ацтеков принцем цветов, танцев и поэзии по имени Ксочи- пилли, а его недруг состоял там же в должности демона ночи и усопших Куаксикалли, которого изображали в виде ягуара. Однако не стоит, пожалуй, забираться в такие давние времена, это нам ни к чему.
Мне хотелось бы описать вам наружность волшебника Петровых. Но как это сделать? Ведь у каждого волшебника кроме его настоящего вида, вида № 1, есть еще не менее 999 других видов под соответствующими номерами, самых разнообразных и удивительных. Причем постороннему, непосвященному бывает трудно, часто почти невозможно установить, какой же вид настоящий. Скажу вам по секрету, что мне однажды в детстве пришлось столкнуться с волшебником Петровых довольно близко - он жил в нашем доме под видом большого белого фарфорового кувшина, в котором всегда скисало молоко, квас, компот и куда неизменно попадали мухи, невзирая на массивную крышку. А коща этот кувшин разжаловали от службы по молочной части и поставили в него огромный прекрасный пук черемухи, весь в дрожащих, как желе, крупных дождевых каплях, весь в смятении и цветении, удушливо и нежно благоухающий, то кувшин от злости и зависти лопнул с противным «блянк!», разлетелся на мелкие черепки. Я могла бы описать вам этот кувшин во всех подробностях, со всеми его пупырками и щербатинками - я его хорошо запомнила,- но боюсь, что такой портрет злого волшебника Петровых вас не устроит.Знающие лица мне говорили, что истинный портрет волшебника Петровых - его вид № 1 - таков: у него длинные худые ноги и весь он... Но об этом, пожалуй, лучше будет рассказать попозже, при случае. А сейчас давайте поговорим не о форме, но о содержании.