Полковник в отставке объезжает места, где он в свое время воевал, был ранен.
Напротив его за письменным столом - Начальник - От - Которого - Зависит - Данный - Вопрос.
- Да вот мои специалисты, м-м... мне подсказывают.- Начальник перелистывает подшивку документов, читает: «Уход за старыми деревьями... иногда является излишне дорогостоящим... В отдельных случаях можно разрешить вырубку...» - И добавляет уже от себя: - Тем самым достигается улучшаемость в показателях. Поскольку, м-м, наше лесное сокровище есть наше природное всестороннее богатство...
Начальник весь тяжелый, увесистый, сырой. Его много. Врос в кресло, залепил кресло своим телом.
Полковник интересуется:
- Простите, а сколько примерно расходуется в год на один старый дуб? О какой сумме может идти речь?
- Стоимость ухода? М-мм-м,- мычит Начальник (такая уж у него, видно, привычка).- Не то чтобы секретно, но частным лицам финансовых справок не положено. Производим по запросам учреждений. До вас, м-м, учитель Савчук несколько раз заходил, я и ему... Служба есть служба.
В кабинете Начальника - пускай тесноватом, небогатом - все как и должно быть в кабинете. Кувшин с водой, кружком стоят стаканы: поговорил, пересохло в горле, пожалуйста, выпей воды и говори себе вволю дальше. Коричневый, разрисованный разводьями под дерево несгораемый ящик-сейф. На одном из рогов круглой вешалки - жесткий синий плащ Начальника и его мягкая зеленая велюровая шляпа. Всюду на мебели, обязательно на самом видном месте,- крупные, хорошо заметные, гордые собой инвентарные лепешки с номерами.
Полковник, глядя в окно, делает вывод:
- Значит, надо понимать, что стоимость у вас не подсчитана. Так. - У него загорелое лицо, а около глаз сетка белых, незагорелых морщин (должно быть, много времени проводит на воздухе, под открытым небом, привык безбоязненно щуриться навстречу солнцу, не заслоняясь ладонью).- Ну, оставим пока дубовую рощу. А в городе что-то вообще деревьев стало заметно поменьше, и вдоль улиц, и по дворам. Чем они вам помешали?
- Есть мнение дипломированных специалистов.- Лицо у Начальника как будто из пшенной каши вылеплено. Вроде бы монументальное, а приглядишься - кое-как сляпано, щеки еле держатся. Не лицо - муляж лица, и плохонький.- Захламливание через это происходит, вот чего. Летом улицы захламливает, м-м, цвет, пух... а осенью сухой лист. Уборку имеем некачественную.
- Да? А если привлечь к этому делу хозяек, ребятишек? Пенсионеров? Я уверен, они с удовольствием помогут, только бы не рубили. Подумаешь, не бог весть какие трудности. Если раненых бойцов при немцах укрывали, так уж как-нибудь с сухим листом...
Полковник смотрит в окно. Отсюда, со второго этажа, виден кусок центральной площади. Вышел парикмахер в белом халате, стоит, крутит над головой щипцы, остужает их. Парикмахерская. Магазин «Промтовары», откуда доносятся обрывки музыки. Овощная (кажется, от вывески, от самого этого слова идет острый дух огуречного рассола, и словно слышится запах картошки, когда ее, после взвешивания, люк выбрасывает в кошелку хозяйки, сыпля землей). Отделение связи. Рядом краем выходит на площадь небольшая рощица, живая, зеленая, нетронутая, уцелевшая среди домов, магазинов. Топорщится угловатая, лохматая листва кленов, дрожат на ветру осины, точно озябшие купальщицы.
Городок если чем и был примечателен, если чем и славился всегда, то именно этими живыми вкраплениями, рощами и рощицами, приветливыми, тенистыми, соседствующими с улицами, жилыми кварталами. Даже в гражданскую, когда было трудно с топливом, жители берегли деревья, особенно старые, мощные, старались поменьше их рубить, брать сушняк и хворост. И в годы Отечественной войны тоже оберегали, сохраняли.
- Понимаешь...- Начальник меняет тон, переходит на «ты». Тянется через стол, хлопает полковника по плечу, тот отстраняется,- Ты же должен понимать, раз сам руководил. У меня два дипломированных специалиста. Надо оплачивать? Надо. Имеются и другие штатные единицы. А самому себе могу я зарплату не выдать? Не имею такого полного права задерживать. А мы на хозрасчете. С чего же я возьму? Говорят - чистить лес^ а того недопонимают, что я тонкое, кривое да больное сниму, а кто его у меня купит? Шиш получу!
Нет, ему товарное нужно, иначе он не выдюжит. За прекрасные глаза ник(го денежек не отвалит. Вот взять те дубы, что у озера Синявка... Пожалуйста, берет солидный покупатель, энский ремонтно-строительно-эксплуатационно-автодорожно-железнодорожный трест-комбинат, вывоз хлыстов за их счет, еще обещают временно подкинуть технику чистить просеки. Прямой расчет. А озеро они предлагают осушить, взять под песчаный карьер. Опять району выгода, его специалисты уже подработали черновичок докладной... что озеро дает ухудшаемость, перевлажняемость...
- Уже и на озеро замахнулись? Так, так.- Полковник сухощав, наглажен, чисто выбрит, говорит сдержанно, отчетливо,- Озеро вам не отдадим. Дубы тоже. Учтите.
Начальник обижен. Он к нему по-хорошему, ото всей души, объяснил начистоту, что к чему и почем, а тот, значит, на официальность упирает. Ладно же!
- Лесное богатство есть наше высокоценное всенародное сокровище, которое надо ценить как золотую сокровищницу. М-мм.- В голосе Начальника есть тоже что-то пшенное. Голос невнятный и вязкий, как остывшая каша, в которой застревает ложка.- Необходима улучшенность в используемости... в использовываемости...
Полковник вдруг резко хлопает ладонью по столу:
- Зачем березы в городе губите?
Начальник смотрит исподлобья, угрюмо.
- Гнусу способствуют. Согласно данных. И еще трухлявая сердцевина... разводят заражаемость, м-м, в местах скопления населенности.
- Словом, березовые дрова не залежатся,- говорит полковник эпически,- найдут покупателя. Понятно. Ну, а осину какими словами отпеваете?
На стене висит план города, некоторые зеленые квадраты, прямоугольники заштрихованы черным. Это то, что уже вырубили? Или то, что собираются вырубить?
- Люди все-таки сказали свое мнение, вынесли резолюцию.- Полковник, прищурив глаза, хитровато улыбается. Вы с ней знакомились?
Начальник проявляет признаки тревоги. Он становится еще более тяжелым, грузным, уже не умещается в пределах кресла, вспучивается. Округло наползает грудью и животом на стекло стола - как тесто из квашни.
- Да, вынесли резолюцию, правда, мелом... Есть улица - Тенистая. После вашей обработки стало на ней стри- жено-брито. Зачеркнули на табличке «Тенистая» и написали мелом - «Пневая имени товарища Начальника».
Начальник шумно, с облегчением вздыхает.
- Да какая же это, собственно... Это так, ничего, вполне неофициально.- Откидывается на спинку кресла.- У нас в городе имеются... - Он перечисляет монотонно, пшеино: столько-то общеобразовательных школ, в том числе три начальных, столько-то поликлиник, массовых библиотек, строительный техникум, культпросветучилище.- А эти наши крикуны домашние, Савчук и другие,- что видят? - одни порубки.
- Вы, значит, считаете, что они не должны...
- Я за критику! - быстро откликается Начальник.- Без нее нет поступательного... всемерного и всестороннего... Поощряем, планируем, организуем. Ни единого, стало быть, собрания без критических выступлений, замечаний. Да, критика нам нужна. Но заметьте: не критиканство.- Он предостерегающе поднимает палец. - Если сравнить, каким был город до...
Полковник слушает, приглядывается к рыхлому, рытому лицу Начальника.
- Где-то я вас вроде уже видел. Не в тот ли день, когда советские войска освобождали Берендеев? Приехал один такой в санях, когда уже стрелять кончили... Да нет, теперь я вижу, что не вы были. Но похож, очень похож, прямо одно лицо. Стоит на ящиках, кожаное пальто с барашковым воротником, ушанка, и выкликает: «Я местная власть. По всем вопросам обращаться ко мне. Я местная власть», Как раз детей освобождали из церкви - немцы их там заперли, хотели сжечь, да партизаны помешали. Ну, всех детишек разобрали по домам, остались четверо, совсем малыши, видно, несколько дней не ели, в чем душа держится. Посадил он их на снег и никого к ним не подпускает: эти, говорит, не из нашего района, невыясненные, я уже связался, сейчас за ними организованно приедут, прошу не нарушать. Кто-то из партизан... да чуть ли не Савчук... один из партизан, что поближе стоял, навел на него автомат, выразился покрепче, с матерком. Словом, вопрос был улажен, взяли и этих малюков - накормить да обогреть...