— Вот этого нам не надо, — решил верховный бог Трайса. Соскочил на пол, вырвал из моих рук подушку и стукнул меня ею по голове. — Ну? Как себя чувствуешь?
— Я…
А как должна себя чувствовать женщина, в один миг сбросившая десяток лет и столько же килограммов? Наверное, неплохо. Нет, толстой я никогда не была и внешность моя меня устраивала, но с Элизабет я и в юности не сравнилась бы. Подумалось, что ненадолго занять ее место может быть даже интересно…
Что же ты сделал со мной, Мэйтин?
— Сэкономил тебе время и нервы. Ты осознала реальность происходящего, смирилась с неизбежным и готова выполнить миссию, чтобы вернуться домой. Без моего вмешательства у тебя ушло бы на это не менее двух недель.
— Знаешь, как это называется? — спросила я майского мальчика, которого уже раздумала убивать. — Рояль. Ничем не обоснованная подачка герою.
— Если бы ты такое написала, был бы рояль, — не согласился он. — А в моем случае — божье чудо. Чувствуешь разницу?
Появление в сюжете бога-чудотворца, такого себе Deus ex machina, — рояль из роялей, известный еще с античных времен, но я не стала этого говорить.
— Ты же помнишь, что я слышу твои мысли? — усмехнулся Мэйтин.
— Помню.
— А то, что милорд ректор не любит ждать?
Вот черт!
Я с мольбой уставилась на юное божество:
— Ты не можешь сотворить еще одно чудо и разрулить эту ситуацию без меня?
— Думаешь, если бы мог, тащил бы тебя сюда? Я — бог, а не автор.
Во, сказал. Впору загордиться. Только я-то знаю, какой из меня автор.
— Слушай, Мэйтин, а как это вообще работает? В смысле, я написала — и получился мир?
— Ты написала и получился мир, — пожал плечами бог.
— А как я сюда попала?
— Через терминал же, — удивился он вопросу.
— А язык? Я понимаю местный язык, я с Мэг говорила. Это при перемещении как-то автоматически настраивается?
“Ну и чушь ты сейчас сморозила”, - читалось на божественном челе.
— Ты на каком языке книгу писала? — закатил он глаза. — Что еще тебе должно было настроиться? Субтитры? Все, хватит вопросов! Ректор заждался уже. Умывайся, причесывайся, а я наряд тебе подберу. Как-никак на встречу с мужчиной своей мечты идёшь.
— Её мечты! Её! Я — не Элси.
— Неужели? — притворно удивился Мэйтин. — А так похожа. В ванную, бегом!
Прежде, чем выполнить приказ, я осмотрелась. Сразу не до того было, но если уж придется тут задержаться, нужно хотя бы местность изучить.
При написании книги я не заостряла внимания на интерьерах, но, несмотря на это, а может быть, именно благодаря тому, что я не написала ничего лишнего, комната у Элси и Мэг получилась уютная. Не слишком большая, но и не тесная. Два высоких окна, в простенке — книжный шкаф, у противоположной стены рядом с входной дверью — большой платяной. Две кровати, письменный стол, пара стульев, туалетный столик, зеркало, с которым мы уже познакомились, — много ли нужно двум студенткам? И ванная, конечно. Туда вела небольшая дверца в углу.
Взглянув в висящее над раковиной зеркало, я, и правда, почувствовала себя героиней. Только не фантастического романа, а бородатого анекдота.
— Я тебя не знаю, но я тебя умою, — пообещала отражению.
Осмотрела два ряда баночек и бутылочек, громоздившихся на полочке, и, от греха подальше, взяла кусочек самого обыкновенного на вид мыла.
Умытая Элси понравилась мне больше и уже не казалась такой чужой. Выяснилось, что мы даже похожи. Как сестры. Только Элси — красивая сестра, а я — та, которой на ее фоне не осталось ничего, кроме как быть умной. Но, судя по тому, где я оказалась, и с этим не сложилось.
Однако рефлексировать я себе не позволила. Стянула сорочку, ополоснулась холодной водой и растерлась полотенцем, чтобы взбодриться перед свершениями.
Хорошо, что я снабдила общежитие академии водопроводом и канализацией. Да и условную эпоху выбрала не слишком древнюю — примерно вторая половина девятнадцатого века, если равняться на историю родного мира. Только подкорректировала отношение к гигиене и установила гендерное равенство. Вполне комфортный должен был получиться мирок.
Правда, в последнем, вернувшись в комнату и увидев приготовленные вещи, я несколько усомнилась.
— Что это?! — длинные и широкие панталоны вселяли ужас.
— У тебя это называлось “историческая достоверность костюма”, - напомнил Мэйтин. — Тут еще лиф, корсет, нижняя юбка и чулки. От кринолинов и турнюров ты сразу отказалась.
— Слава богу.
— Слава мне, — согласился белобрысый.
— А может — ну его? Есть же эльфийские платья, — вспомнила я. — У Элси их аж три, одно она надевала на осенний бал.