Другой грамотой, датированной этими же годами, Иван Калита освобождает от дани и повинностей «сокольников печерских, кто ходит на Печеру, Жилу с други, а се их имена: Жила, Олюша, Василко, Степан, Карп, Федец, Острога, Бориско, Кузма, Дмитрок, Власий, Микитца Иванов сын и Семенец, Кондрат, Чешко, Семенец, Григор, Степанец, Савица».[55]
Какие сочные и выразительные имена были у этих сокольников! А имя Чешко так и хочется связать с Чешской губой. Не оно ли лежит в основе этого названия?
О том, насколько дорожили своими сокольниками московские князья и как оберегали их, свидетельствует и такая запись в грамоте, данной печорским сокольникам: «…кто ли, через мою грамоту, что у них возьмет, и яз, князь великий, кажню, занеже ми люди те надобны. А приказал есми их блюсти Меркурью: и ты, Меркурей, по моей грамоте, блюди их, а в обиду их не выдавай никому».[56]
Наибольшего развития промысел ловчих птиц в России достиг в XVII веке при царе Алексее Михайловиче, который снискал широкую известность как великий почитатель и знаток соколиной охоты.
Он сам написал соколиный устав. При нем был учрежден специальный придворный чин — сокольничий, которому подчинялись кречетники и сокольники, обязанные смотреть за ловчими птицами, охранять и обучать их. Эти люди проживали в специально основанной для них Сокольничей слободке. Здесь же, рядом с большим лесным массивом, находилось Сокольничье поле (плац для обучения ловчих птиц). Сейчас этот район расположен в городской черте. Известен он как московские Сокольники.
Подьячий Посольского приказа Григорий Котошихин в книге «О России в царствование Алексея Михайловича» писал: «Да в том же Приказе (в приказе Тайных дел. — Н. О.) ведомо царская летняя потеха, птицы, кречеты, соколы, ястребы, челики, и иные; а бывает теми птицами потеха на лебеди, на гуси, на утки, на жеравли, и на иные птицы, и на зайцы, и учинен для тое потехи под Москвою Потешной двор; да для тое ж потехи и для учения учинены сокольники со 100 человек, и на том дворе летом и зимою бывают у птиц беспрестанно, и днюют и ночуют, по переменам, человек по 20, а честию те сокольники против жилцов и стременных конюхов, — люди пожалованные денежным жалованьем и платьем, погодно, и поместьями и вотчинами, и, будучи у тех птиц, пьют и едят царское; а будет у царя всяких потешных птиц болши 3000, и корм, мясо говяжье и боранье, идет тем птицам с царского двора; да для ловли и для учения тех же птиц, на Москве и в городех и в Сибири, учинены кречетники и помощники, болши 100 человек, — люди пожалованные ж; а ловят тех птиц, под Москвою и в городех и в Сибири, над озерами и над болшими реками на берегах по пескам, голубми и сетми; и, наловя, тех птиц привозят к Москве болши 200 на год; и посылаются те птицы в Персию с послы и куды лучится, и Перситцкой шах те птицы от царя принимает за великие подарки, и ставит ценою те птицы рублев по 100 и по 200 и по 500 и по 1000 и болши, смотря по птице; да на корм тем птицам и для ловли емлют они, кречетники и помощники, голуби во всем Московском государстве, у кого б ни были, и имав, привозят к Москве ж, а на Москве тем голубям устроен двор же и будет тех голубей болши 100000 гнезд, а корм, ржаные и пшеничные высевки, идут з Житенного двора».[57]
Помимо различных льгот правительство давало «кречатьим помытчикам» деньги на ежегодные издержки по промыслам. На эти средства ватаги покупали и строили суда, приобретали снасти и особые кибитки для доставки отловленных птиц в Москву.
Промысел обычно начинался с Петрова дня и продолжался иногда до Николы Зимнего.
Пойманных птиц до отправки в Москву содержали сами помытчики, получая за каждую птицу «две деньги в сутки». Доставляли птиц по зимнему первопутку и везли с большими предосторожностями. Чтобы они не поломали перьев, не побились и не заболели в дороге, их везли в особых возках или прикрепленных к саням повозках, обитых изнутри овчинами, рогожами или войлоком. Для прокорма птиц полагалось брать с собой голубей и кур из расчета «на кречета по гнезду голубей и по куряти» на день. Иногда ловчих птиц везли до Вологды на судах, а оттуда уже на санях в Москву.
О том, какое большое внимание уделяли московские власти своевременной доставке ловчих птиц в Москву и бережному отношению к ним, свидетельствует грамота царя Алексея Михайловича от 24 февраля 1662 года о перевозке ловчих птиц, отправляемых из Сибири в Москву, данная воеводам и приказным людям.
В ней записано: «По нашему, Великого государя, указу велено Сибирским кречатьим помытчикам с нашими птицами из Сибири ездить к Москве, во все годы, зимним путем; на которые городы Сибирские кречатьи помытчики с нашими птицами учнут ездить к Москве, и воеводам нашим и приказным людям тем помытчикам под наши птицы велеть давать подводы сколько надобно, и отпущать их к Москве тотчас, без задержания; а будет воеводы наши и приказные люди учнут им, кречатьим помытчикам, со птицы чинить задержанье, и от того нашим птицам учинится какая поруха, и тем от нас, Великого государя, за то быть в великой опале и в наказанье, а поместья их и вотчины описаны будут на нас, Великого государя.