В это время сёла выглядели весьма оживленно. Мужчины и женщины, одетые в самые лучшие наряды, делали закупки и отдавали долги, а девушки и парни водили на берегу хороводы. Жители нижней Печоры называли чердынцев «усольцами», и вот почему. Как известно, в свое время оживленную торговлю на Печоре вели купцы из города Усть-Сысольска, печорские жители называли их «усольцами», и это название перешло не только к чердынским купцам, но и ко всем остальным приезжим торговцам.
У каждого чердынца, приезжавшего на Печору, были свои задатчики-должники, которым они отпускали товары в кредит за продукты их будущих промыслов. Поэтому каждый их них приходил на судне к своему селению и производил там торг со своим задатчиком.
Чердынцы угощали женщин пряниками, орехами и всякими сладостями, а мужчин — водкой. В такой обстановке совершался торг. Привезенные товары чердынцы выменивали на продукты местных промыслов, преимущественно на рыбу. А часть товаров отпускали своим задатчикам в кредит, в счет будущих промыслов.
Чердынцы были навязчивы, вынуждали покупателя непременно взять те товары, которые они предлагали. Давали их в долг, так как, зная честность и порядочность печорцев, были убеждены: за полученный кредит они полностью рассчитаются. Причем, в кредит или в долг чердынцы отпускали товары значительно дороже, а цену на рыбу и другие продукты промыслов, которые задатчики должны были сдать им за товар, занижали. Должники, боясь остаться без крайне необходимых им товаров, не смели торговаться со своими «благодетелями», хотя знали, что большинство этих товаров, кроме хлеба, не отличались свежестью, так как чердынцы везли на Печору в основном то, что не пользовалось спросом у них на родине.[79]
Для сдачи и оценки рыбы весеннего улова печорские промышленники возвращались домой к двадцатому июля. В это время в селах их уже поджидали чердынские купцы. Каждое селение делало оценку рыбы со своим хозяином-чердынцем, отдельно от других. В оценке рыбы существовал такой закон: если один из промышленников уступает свой промысел за какую-либо цену, то все общество обязано отдавать свой промысел по этой же цене. Поэтому чердынцы старались «задобрить» более уступчивого промышленника, чтобы затем скупить всю рыбу по более дешевой цене у остальных.
Обычно это делалось так. Чердынец выставлял вино и приглашал к себе задатчиков. Начинался разговор. Задатчики запрашивали свою цену за рыбу. Чердынец просил уступить.
Так продолжалось до тех пор, пока упившиеся гости не соглашались с ценой, предложенной чердынцем, при этом они, хмельные, приговаривали: «Лишь бы тебе, доброхот, ладно-то было, а нам и все ладно».[80] После продажи белой рыбы пустозерцы отправлялись на семужий промысел, который начинался с Ильина дня и обычно продолжался до первого октября. Чердынцы, оставляя свои суда в низовьях Печоры у села Куя или в истоке Климов, спускались на лодках для скупки семги ниже на пятьдесят верст в Печорскую губу, непосредственно на семужьи тони.
Там, «вдали от надзора и хозяев», договаривались с промышленниками о цене. При этом цена на семгу ими устанавливалась «таким же порядком и с теми, если не более, злоупотреблениями», как и на белую рыбу. Затем чердынцы возвращались в Кую или исток Климов, где стояли их суда, и принимали рыбу со всех мест лова.
Что касается самого Пустозерска, то сюда ежегодно заходило до десяти каюков чердынских купцов, которые прибывая сюда, а также в пределы Пустозерского ведомства, приносили известный доход пустозерской казне за счет уплаты таможенной и других пошлин. Так, согласно доношению «определенного в Пустозерск за смотрителя» солдата Алексея Мезенцева, поступившему в Пустозерскую воеводскую канцелярию 4 июля 1780 года, им взыскано с чердынских купцов, прибывших на восьми каюках в Пустозерск, «штрафных денег» по пяти рублей с каждого каюка, всего сорок рублей.[81]
Караваны судов чердынских купцов возвращались с нижней Печоры в Якшинскую пристань в период навигации дважды. Первая группа судов — где-то около 15 августа, а вторая — около 1 октября. Первые суда привозили обыкновенную рыбу весеннего улова (сигов, чиров, нельму, омулей и другую белую рыбу), а вторые — рыбу осеннего улова (в основном семгу). Рыба до зимы хранилась в якшинских амбарах, а затем отправлялась в Пермь, Казань, Оренбург и другие города.
79