Выбрать главу

После таких набегов ненцы не ездили в Пустозерский острог по нескольку лет, избегая уплаты ясака и мести со стороны посадского населения и гарнизона. В той же челобитной пустозерцы сообщают, что «та ясачная самоядь роду Тысыни, Войлеев и Лохеев твой государев Пустозерский острог объезжает окольными дорогами и ездит в Окладникову слободку и вверх по Мезени и в Устьцилемскую и Ижемскую слободки, а в Пустозерском остроге не бывает».

От нападения ненцев страдали не только крестьяне Пустозерского посада, но и крестьяне других поселений Пустозерского уезда.

Вот, например, что писали в 1670 году в своей жалобе царю усть-цилемские и ижемские крестьяне: «В прошлом 177 (1669. — Н. О.) году и в нынешнем 178 (1670. — Н. О.) тундряная ясачная самоядь заворовалась, всех оленей у нас… отгонила, а звериного и рыбного промыслу не было, да и ходить мы… ни на какие промыслы не смеем, бояся тундряной воровской самояди разгрому и грабежу и смертного убийства, что они самоядцы по летним и зимним жирам (поселкам) скот, коровы и кони, прибили и по промыслом грабят и смертным убийством побивают».[120]

В 40-х годах XVII века при нападении на деревню Лабожскую ненцы разорили и разграбили пять хозяйств, при этом ими было побито и похищено четыре лошади, двадцать три коровы, девять нетелей, четыре телки и семь быков.

Зимой 1668 года на Пустозерский острог совершила нападение «карачейская самоядь», отличавшаяся особой воинственностью. О последствиях этого нападения нам ничего не известно.

Слабо вооруженная немногочисленная команда Пустозерского острога, большей частью находившаяся в разъездах по служебным делам, не могла дать отпор нападавшим. Поэтому в 1669 году из Холмогор в Пустозерский острог по указу царя были направлены «500 стрелцов со всем строем для прихода войною карачевской самояди и остяков на Пустозерский острог», а до прибытия стрельцов воевода должен был «от воровской самояди жить бережно… чтоб их до Пустозерского острогу не допускать».[121]

Но нападения на Пустозерский острог не прекратились. Архивные документы свидетельствуют, что они совершались «карачейской самоядью» в 1712, 1714, 1719, 1720―1723, 1730–1731 и 1746 годах. Для отражения этих набегов посылались навстречу восставшим «в различных партиях команды солдат Пустозерской роты с придачей по несколько человек тамошних крестьян и самоедов».

27 декабря 1730 года «карачейский самоедин роду Нем Вангасов» сообщил в Пустозерскую канцелярию о том, что «карачейская самоядь» разных карачейских родов под предводительством Паломы Танабина в большом количестве идет с востока Уральских гор в Пустозерский уезд «для грабежа оленей и пожитков русских людей».

Для подавления и поимки восставших «карачейских самоедов» в тундру был послан отряд солдат численностью пятьдесят человек, а в помощь мобилизовали «из пустозерских жителей двух переводчиков и несколько крестьян и для лучей поимки — Пустозерских ясачных самоядцев лучников двести шесть человек». Руководил операцией подьячий Савва Дрыгалов, в распоряжение которого были приданы также «сержант Архангелогородского полка восьмой роты Афанасий Шарапов и два капрала».

10 января 1731 года Савва Дрыгалов донес в Пустозерскую воеводскую канцелярию, что им поймано в тундре карачейских самоядцев-лучников пятьдесят семь человек. По сообщению от 7 марта 1731 года, в Пустозерском остроге под строгим караулом содержалось девяносто человек воровской карачейской самояди.[122]

Нужно заметить, что нападение «карачейской самояди» на Пустозерский острог было обусловлено также тем, что здесь в качестве амонатов-заложников содержались и их соплеменники. Их обманным путем заманивали или насильственно доставляли сюда с помощью казаков в качестве гарантии покорности всех остальных ненцев и уплаты ими ясака.

Заложников, закованных в цепи, содержали под охраной в специальных избах при остроге. Поэтому нередко ближайшие родственники и соплеменники амонатов объединялись в отряды и, вооружившись луками, стрелами, копьями и арканами, нападали на острог с целью освобождения своих соплеменников.

Многих ненцев, участвовавших в нападении на Пустозерский острог, после поимки вешали на мысе, расположенном на противоположной от Пустозерска стороне Городецкого озера, отчего этот мыс был назван Виселичным.

По преданию, на мысе повесили более тысячи восставших ненцев. В качестве виселиц использовали росшие здесь вековые лиственницы. В начале нашего века здесь оставалось еще несколько таких лиственниц. У одной из них сфотографировался архангельский губернатор Иван Васильевич Сосновский, посетивший Пустозерск в 1910 году. Такая фотография имеется в фондах Ненецкого окружного краеведческого музея.

вернуться

120

Бахрушин С. В. Указ. соч. С. 71.

вернуться

121

ДАИ. СПб., 1853. Т. 5. С. 375.

вернуться

122

ГААО, ф. 1, оп. 1, т. 1, д. 994, л. 1, 2, 8–9, 6―18.