В марте 1691 года из яренской ссылки в Пустозерск перевели выдающегося дипломата XVII столетия, бывшего начальника Посольского приказа, фаворита царевны Софьи князя Василия Васильевича Голицына и его сына Алексея вместе с женами и детьми. Но до Пустозерска они не добрались и были оставлены в ссылке на Мезени, в Кузнецовой слободе, откуда в 1694 году переведены в ссылку на Пинегу. 21 апреля 1714 года князь Василий Голицын скончался. Похоронен он в ограде Красногорского монастыря.
20 января 1680 года в Пустозерск доставили группу участников Соловецкого восстания в составе десяти человек во главе с Логинко Степановым. В списке ссыльных и заключенных Пустозерского острога, составленном 30 июля 1680 года в связи с передачей воеводства от Гаврилы Тухачевского Андрияну Хоненеву, значатся «Соловецкого монастыря тюремные сидельцы за караулом пустозерских стрельцов: Логинко Степанов, Игнашко Иванов, Митька Борисов, Данилко Терентьев — умре, Васька Иванов, пушкарь Климка Федоров, Тишка Малафеев, Федька Семенов, Петрушка Кузьмин, Федотка Микитин».[126] Большинство из них от перенесенных пыток и тюремных лишений вскоре умерли.
В списке есть и жена соузника Аввакума попа Лазаря Домника, которая жила в то время в Пустозерском остроге «в своем дворе». Она помогала мужу и его соузникам поддерживать связь между собой и их единомышленниками на воле, пересылая их послания с надежными и верными людьми. Как могла, заботилась об узниках, передавая им продукты, одежду, обувь и другое для них необходимое.
Среди ссыльных Пустозерского острога были и «Ондрюшка Олонец с сыном, да Стенька Мезенец с женою», которые жили «на подворье у пустозерских посадцих и у стрельцов».
Другие также названы не по фамилиям, а по названию тех мест, откуда они родом. Например, доподлинно известно, что Стенька Мезенец это не кто иной, как мезенец Стенька Волуев сын Степанов, Кузнецовой слободы зверобой-промышленник. История его появления в ссылке в Пустозерске такова.
Зимой 1676 года проживали на Мезени в ожидании отправки в Пустозерск ссыльные разинцы с семьями. Среди них был «самарец Пронька Говорухин з женою Федоркою да с сыном Алешкою, да с дочерью Дунькою». И здесь, на Мезени, в 1676 году в «мясоед перед масляной неделею… на Пронькина дочери Говорухина на девке Дуньке женился мезенец Стенька Волуев», Кузнецовой слободы зверобой-промышленник. В Великий пост тот Стенька Волуев сын Степанов, взяв у мезенского воеводы Мины Хомутова проезжую, «поехал з женою своею на низ по обещанию в Казани чудотворному образу и Казанским чудотворцам помолитце. Да и на Самаре хотел побывать для взятку тестя своего Проньки Говорухина долгов, что на ком довелось взять по крепостям».
Но в пути на заставе под Казанью 5 мая 1676 года Стеньку Волуева с женою задержали и под охраной стрельцов препроводили в Новгородский приказ, а оттуда по царскому указу в сопровождении стрельцов выслали на вечное жительство в Пустозерск. В 1682 году он значился среди стрельцов Пустозерского острога. Кто такой «Ондрюшка Олонец с сыном» и за что он был сослан в Пустозерск, неизвестно.
С 1676 по 1682 годы в Пустозерском остроге находились в ссылке участники восстания под руководством Степана Разина, в том числе «сотники царицынец Стенька Жулебин и самарец Васька Пастухов», а также самарцы «Алешка Тимофеев с товарищи восемь человек з женами и з детишками».[127]
Все они были определены в Пустозерском остроге в стрельцы, поэтому в списке ссыльных и заключенных острога, составленном 30 июля 1680 года, не значатся.
Пустозерский острог продолжал оставаться местом заключения и в XVIII веке. В первой его половине здесь находились в ссылке: князь Семен Щербатов, который проходил по делу царевича Алексея; князь Иван Григорьевич Долгорукий — за причастность к общему делу князей Долгоруких, пытавшихся ограничить власть императрицы Анны Иоанновны; лейб-гвардии Преображенского полка бомбардирской роты капитан Степан Мороз — «за некоторое воровство и непомерно бездельные слова»; бывший иеромонах Симеон, родом грек, задержанный в Москве «после беззаконного самозваннического бродяжничества по разным областям Польши», где выдавал себя за архиерея, архимандрита и митрополита, «сочинил многия лживыя грамоты… и напоследки, будучи в Риме, учинил присягу о признании папы наместником христовым свыше святейших патриархов…».[128]
126
128
Крестьянская война под предводительством Степана Разина // Сб. документов. М., 1967. Т. IV. № 157, 166, 173, 177, 181.