Команду Пустозерского воинского гарнизона причислили к Архангелогородскому полку, и именовалась она восьмой ротой. Руководил гарнизоном офицер, как правило в звании капитана. Среди младших командиров в его подчинении находились унтер-офицеры и капралы. Был в Пустозерском воинском гарнизоне и барабанщик.
Из Крестоприводной книги Пустозерского уезда 1682 года мы узнаем, что в Пустозерске на посаде в то время проживали в числе «бывших стрельцы отставленный Васька Новокрещен, Ивашко Новокрещен». Их фамилии свидетельствуют о том, что это были пустозерские ненцы, обращенные в христианскую веру. В составе Пустозерского воинского гарнизона несли воинскую службу и находившиеся здесь ссыльные.
Известно также, что во втором десятилетии XVII века в Пустозерске в составе команды стрельцов, прикомандированных сюда из Холмогор для несения караульной службы, находился бывший пленный поляк Юрьевич, обращенный в православие под именем Трофима.
Как видим, по своему составу Пустозерский воинский гарнизон был своего рода штрафной ротой Архангелогородского полка. Поэтому не случайно пустозерским воеводам при вступлении в должность давался наказ строго следить за стрелецким гарнизоном, «чтобы стрельцы не воровали, посацким и уездным и приезжим торговым людям насильства никоторого не чинити». Очевидно, такие факты имели место.
Пустозерский воевода Григорий Неелов в своей челобитной, отправленной царю в 1670 году, сообщал, что московские стрельцы сотника Лариона Ярцева взломали амбар торговых людей, пинежан Ивана Маслова и Сидорки Васильева, и оттуда украли хлебные запасы и другие товары, всего на сто сорок рублей — сумма по тем временам немалая.
Они обкрадывали и своих братьев — пустозерских стрельцов. В той же челобитной воевода сообщает, что эти же московские стрельцы у пустозерского стрельца Игнашки Ершова из клети украли муку и одежду, а у другого местного стрельца Максимки Микифорова унесли икону в окладе, поставленную им на хранение в Введенской церкви. Из этого сообщения мы видим, что они осмеливались даже совершать кражи из пустозерских церковных храмов.[134]
Из переписки с царем пустозерского воеводы Ивана Неелова нам известно, что строительство крепости-острога согласно царской грамоте в Пустозерске на новом месте было начато лишь в 1665 году и продолжалось два года. Строили его пустозерские и ижемские крестьяне с участием стрельцов. А до этого, как сообщает об этом воевода, «острогу и тюрьмы в Пустозерске не было…».
Как известно, основная задача Пустозерского воинского гарнизона состояла в том, чтобы охранять острог «от приходу воровской карачейской самояди». Однако на рубеже XVII–XVIII вв. Пустозерская крепость не была готова к сколько-нибудь существенным оборонительным мероприятиям как по своей укрепленности, так и по вооруженности.
О состоянии ее военного снаряжения говорит Росписной список Пустозерского острога 1670 года при передаче его Иваном Саввиновичем Нееловым новому воеводе Григорию Михайловичу Неелову.
Согласно этому Росписному списку новому воеводе наряду с осторожными ключами были переданы «в остроге в анбаре 20 государевых пищалей ручных з жагры (ручки. — Н. О.) перепорчены и перержавели, к стрельбе негодны, да пищаль с замком, да в осыпном земляном погребе государевы зелейные казны 805 пуд с полпудом пороху, да 61 пуд свинцу».[135] Из этого документа видно, что Пустозерский острог был слабо вооружен, не имел на вооружении пушек, а располагал только пищалями, многие из которых к тому же не были пригодны к стрельбе.
Численность воинского гарнизона Пустозерского острога составляла, в основном, 110―120 человек. Правда, в отдельные годы, когда острогу угрожало нападение ненцев, численность гарнизона возрастала за счет стрельцов и солдат, прикомандированных из Холмогор и Архангельска. Большая часть гарнизона постоянно находилась в разъездах по служебным делам, так что одновременно в гарнизоне находилось лишь 40―50 человек.
Кроме караульной службы в остроге стрельцы, а позднее солдаты Пустозерского гарнизона несли караульно-сторожевую службу и на острове Вайгач. Они конвоировали арестованных, сопровождали ссыльных при переводе их из Пустозерска в другие места.
Так, например, при переводе ссыльного боярина Артамона Матвеева и его сына Андрея из Пустозерска в ссылку на Мезень в 1680 году их сопровождали двадцать стрельцов, которые в связи с этим находились в отъезде около трех месяцев.