Все эти свидания организовывала духовная мать боярыни Морозовой старица Меланья.{20} Она подкупала стражу, охранявшую Аввакума.
В начале ноября 1666 года в Москву прибыли вселенские патриархи. 21 декабря перед Собором предстал Никон, обвиненный в самовольном уходе с патриаршего престола, в оскорблении царя, в смуте и в жестоком обращении с людьми. Его лишили сана и сослали в далекий Ферапонтов монастырь. Новым патриархом был избран во всем послушный царю Иоасаф II.
И вот Собор под руководством нового патриарха приступил к рассмотрению дел церковного раскола. 13 мая решением Собора были прокляты старые церковные обряды. 17 июля 1666 года на заседание Собора в Крестовую палату Кремля доставили Аввакума. Патриархи долго и тщетно пытались вновь убедить его в правильности церковных нововведений.
Устав стоять перед увещевавшим его Собором, Аввакум отошел к дверям и со словами «Посидите вы, а я полежу» лег на пол. Протопопа снова взяли под стражу.
Такими же непреклонными в своих убеждениях остались и его единомышленники протопоп Никифор, поп Лазарь и соловецкий инок Епифаний. Всех их Собор предал анафеме и «иночества обнажиша, и острищи повелеша, и осудиша отослати к градскому суду».[203]
Осужденного Аввакума держали под стражей то в Москве, то в Никольском монастыре на Угреше. Царь Алексей Михайлович все еще надеялся уговорить смутьяна и посылал к нему разных светских и духовных лиц, но все их старания оказались тщетными.
По поручению царя в монастырскую темницу к Аввакуму приезжал Симеон Полоцкий{21} и боярин Артамон Матвеев.{22} Аввакум писал: «Зело было стезание много, разошлись яко пьяни, не могл поисти после крику». При расставании Матвеев сквозь зубы молвил, что «нам де с тобой не сообщно».[204] Но оказалось, «сообщно». Пути их впоследствии пересеклись в Пустозерске, куда Матвеев, попав в опалу, был сослан по указу царя Федора Алексеевича.
26 августа 1667 года последовал царский указ, в котором повелевалось: бывших протопопов Муромского — Аввакума, Симбирского — Микифора, распопу Лазаря и Епифанца за церковные расколы выслать из Москвы в Пустозерск.[205] На второй день состоялась казнь Лазаря и Епифания на Болотной площади.{23} Им урезали языки. Аввакума по просьбе царицы от этого наказания избавили.
Надо отметить что и сам царь Алексей Михайлович испытывал к протопопу двоякое чувство. О том говорят его поступки. С одной стороны, царь санкционировал официальные карательные меры, принятые церковным Собором в отношении Аввакума, и в то же время, уважая его, веря в его чудодейственную силу, «чистое и непорочное, и богоподражательное житие», испрашивал у Аввакума благословение для себя и своей семьи. Перед отправкой протопопа в Пустозерск ему передали государеву просьбу: «Где ты ни будешь, не забывай нас в молитвах своих!»[206]
30 августа 1667 года Аввакум, Никифор, Лазарь и Епифаний на четырех ямских подводах в сопровождении сотника Акишева и десяти стрельцов были отправлены в далекий Пустозерский острог.
Ссылка дьякона Федора в Пустозерск была на некоторое время отложена и последовала только 21 февраля 1668 года. А все потому, что в октябре 1666 года тот сбежал из Покровского монастыря и какое-то время скрывался от властей. Указом повелевалось: «… у Благовещенского раздьякона у Фетки урезать язык и сослать в Пустоозеро».[207]
Меры, предпринятые царем Алексеем Михайловичем и церковным Собором против движения старообрядчества и его вдохновителей, не дали ожидаемых результатов. Напротив, жестокая расправа с Аввакумом и его сподвижниками вызвала взрыв возмущения у приверженцев старой веры. Раскольническое движение приобрело массовый характер.
В земляной тюрьме
Аввакуму, Епифанию, Лазарю и Никифору предстоял длинный и трудный путь в Пустозерск. Начальнику охраны Федору Акишину дали строгий наказ: не пускать никого к узникам и не давать им возможности общаться с народом. Но, несмотря на запрет, Аввакум находил возможность выступать перед людьми, проповедуя слово Божие и обличая безбожную лесть.
В Усть-Цильме на Печоре сохранилось такое предание. Во время остановки в этом селе Аввакум призвал собравшийся народ держаться старой веры. А когда его повезли дальше, он встал и, высоко взметнув руку «с крестом верным», крикнул: «Этого держитесь, не отступайтесь!». В селе Койнас, расположенном в верховьях реки Мезени (ныне Лешуконский район Архангельской области. — Н. О.), до сих пор рассказывают, как во время остановки Аввакум молился в местной церкви, построенной еще в 1657 году. С той поры церковь называют «Аввакумовской», а чтобы событие не позабылось, при въезде в село поставлен памятный деревянный крест.