Нечего делать, жди, жди, когда лошади вернутся назад да снова их выкормят; это пройдет по меньшей мере часов 9-10. Убийственно скучно тянутся такие часы! Хорошо еще, если день: можно пойти побродить по лесу и написать что-нибудь; а если ночь или вечер? Боже, что это за невыносимая пытка: комната маленькая, дымная и, в довершение всего, еще клопы и тараканы.
На реке Печоре движение идет несколько быстрее: там уже много деревень и лошадей и ждать так, как в тайболе — по 10 часов, не приходится; если нет лошадей на станциях, всегда есть вольныя. Но и здесь, как и в тайболе, встречаются огромные обозы с рыбой и птицей. Иногда они бывают возов по 200―300 сразу. И хорошо, если возы эти идут тебе навстречу! Ямщик кое-как загонит своих полудохлых лошадей, на которых ты едешь, в сторону, в снег наравне со спиной лошади, а повозку обыкновенно ямщики извоза спихнут в снег. Пройдет обоз, лошадей кое-как вытащишь из снега и едешь дальше. А вот беда, если обоз идет туда же, куда и ты, ну тогда поезжай сзади его шагом, обогнать его уже немыслимо; дорога узкая-узкая, как корыто, а стороной снег в три аршина. Ну и едешь до самой станции шагом».[9]
В 1897 году были произведены новые изыскания трассы Печорского тракта: его улучшили и проложили в обход топких болотистых мест. Теперь почта из Архангельска до Усть-Цильмы доставлялась за семь дней. Протяженность тракта составила 261 версту, что позволило путь от Архангельска до Мезени сократить на 70 верст.
Печорский тракт долго служил верой и правдой людям. Через него переправлялся основной поток грузов с Печоры в Архангельск, Пинегу и Мезень и обратно. Этой дорогой широко пользовались в трудные годы Великой Отечественной войны — по ней шли обозы с грузом, везли людей на фронт. Ну, а почта по тракту ходила еще и после войны.
Нужно отметить, что в середине XIX века вынашивался план строительства тракта с Мезени на Печору по Пезе через Пезский волок с выходом на Усть-Цильму. Но губернские власти сочли, что это строительство «весьма затруднительно, так как пролегает он по местам топким и почти необитаемым». К тому же для его обслуживания потребовалось бы тринадцать станционных изб, а это для казны было весьма накладно.
Зимний тракт Мезень — Пустозерск. Существовавший с незапамятных времен, он пролегал через Канинскую и Тиманскую тундры. Протяженность его составляла 550 верст.
Начинался тракт с Кузнецовой слободы на Мезени (в 1780 году вошла в состав города Мезени) и шел до Неси вдоль правого берега реки Мезени и по Канинскому берегу Мезенской губы, проходя через станции Пыя, Семжа, Прелая, Мгла. От Неси он поворачивал на восток, через Вижас, Ому и Снопу шел до станции Пешской на реке Пеше (ныне деревня Верхняя Пеша). Оттуда через Тиманскую тундру выходил на левый приток Печоры — реку Сулу, к устью впадавшей в нее речки Соймы. Далее — вниз по Суле, и, проходя через станции Коткино и Сульская, выходил на село Великовисочное, стоявшее на левом берегу Печоры. Затем вниз по реке и через станцию Пылемец, что на правом берегу Печоры, выходил на Пустозерск.
По причине глубоких снегов и частых метелей этим путем ездили в основном на оленях, да и то когда промерзали непроходимые топкие болота и становились многочисленные речки, находившиеся на этом пути. Так, холмогорский стрелец Степан Христофоров, доставивший в 1692 году с Мезени в приказ Розыскных дел челобитную опального князя Василия Васильевича Голицына, следовавшего в ссылку в Пустозерский острог, на вопрос: «Кузнецкая слобода, в которой остановились Голицыны, от Пустоозерскаго острога в скольких верстах, и из той слободы сухим путем проехать мочно ль, и в которое время?» — ответил, что «до Пустоозерскаго острога ехал четыре недели, а иные его братья, которые посылаются наскоро гонцами, поспешают от той слободы в Пустоозерской острог и в три недели, а меньше того доехать не мочно, потому что от той слободы до Пустоозерскаго острога дороги и саннаго пути на лошадях нет, а ездят все на оленях в малых санках по два человека в санках, и ночуют они, едучи, на степи и на лесу, потому что от той слободы до Пустоозерскаго острога городов, и слобод, и деревень никаких нет, и лесу только в двух местах: в одном месте верст на сто или на сто пятьдесят, а в другом месте лесу верст на двести, а промеж лесов — степи…».[10]
Позднее, когда на этом пути в устьях рек в Канинской и Тиманской тундрах возникли постоянные поселения, тракт становится более обжитым, и по нему стали ездить и на лошадях, так как для сообщения поддерживались санные пути.
Этот зимник использовался в основном для проезда и перевозки грузов с Канино-Тимании на Мезень и обратно: вывозили в Мезень рыбу, в основном навагу, с рек Канино-Тимании.
10