В темницах узников стояла сырость, а весной — воды по колено. Спали они на дощатых, устланных сеном, нарах. Пищу для себя готовили сами. У каждого из них в подземелье было два горшка и по сковородке, а также глиняные миски, деревянные ложки, кружки, солоница и нож. В углу каждой из темниц, у дверей, стояла деревянная кадка с водой, а в переднем углу на самодельной полочке стояли небольшие иконы и медные складные образки. Здесь же хранились Богослужебные книги. В темнице Аввакум имел тяжелые каменные четки, подаренные ему Феклой Семеновной, женой «изверга и мучителя» воеводы Пашкова, еще в Сибири.
Первый правдоискатель
Заключение не сломило дух пустозерских узников и не лишило их возможности связываться со своими единомышленниками в Москве и в других городах. С воли от доброхотов они нередко получали деньги, теплую одежду, продукты и даже малину, до которой Аввакум был большой охотник. Деньги они использовали не столько на покупки, сколько для подкупа. В том числе и охранявших их стрельцов. Поэтому имели возможность общаться друг с другом и переправлять свои послания на волю.
В сложившихся условиях письменное слово для пустозерской горькой братии оказалось единственной возможностью продолжать борьбу. Интерес к их посланиям был огромен. Вскоре убогая пустозерская тюрьма стала сердцем и мозговым центром раскола, прошедшего громадной волной по всей Русской земле. Годы пустозерской ссылки (Аввакум, Епифаний, Лазарь и Федор пробыли здесь около пятнадцати лет), несмотря на суровые условия содержания, были самыми плодотворными в писательской деятельности узников. Литературное наследие только одного Аввакума насчитывает более восьмидесяти произведений, большая часть которых написана в Пустозерске.
Именно там, в земляной могиле, в холоде, сырости и грязи, полураздетый, полуслепой от копоти и дыма, при свете огарка свечи или лучины создавал он свои наиболее известные сочинения: «беседы», многочисленные послания, наставления и письма к братьям по вере, послания к царю и, наконец, свое знаменитое «Житие».
Сочинения Аввакума — крупнейшее явление русской литературы XVII века. Они высоко ценились Иваном Сергеевичем Тургеневым, Львом Николаевичем Толстым, Федором Михайловичем Достоевским, Николаем Семеновичем Лесковым, Алексеем Максимовичем Горьким…
В своих произведениях пустозерские узники выражали непримиримое отношение к произволу властей, обличали несправедливость, проповедовали равенство всех людей. Их послания тайно переправлялись на Мезень. Там в то время жила семья Аввакума и его духовные сыновья Лука Лаврентьевич и юродивый Федор, который летом 1669 года вместе с сыновьями Аввакума (Иваном и Прокопием) прибрел сюда из Москвы, где, по свидетельству Аввакума, его сыновья, будучи отпущены на поруки, «бедные, мучились годы с три, уклоняяся от смерти властелинскова навета: где день, где ночь, никто держать не смеет и кое-как на Мезень к матери прибрели…».
Окладникова слобода на Мезени, где проживала семья Аввакума и его верные ученики, стала центром по переписке и распространению публицистических сочинений пустозерских узников. Отсюда Аввакумовы послания переправлялись в Москву и в многочисленных рукописных копиях расходились по всей стране, вызывая сочувствие к узникам и протест против никониан. Аввакум пользовался большой известностью среди народа, к нему в пустозерскую темницу шли запросы со всех концов страны, поэтому писать ему приходилось много.
Не преувеличивая, он образно говорит так: «Мне веть неколи плакать: всегда играю со человеки, таже со страстьми и похотьми бьюся, окаянный… В нощи что пособеру, а в день рассыплю, волен Бог, да и вы со мною».[218]
Авторитет Аввакума был настолько велик, что в распространении его сочинений принимали участие даже охранявшие его стрельцы. «И стрельцу у бердыша в топорище велел ящичек сделать, — писал Аввакум боярыне Морозовой, — и заклеил своима бедныма рукама то посланице в бердыш и поклонился ему низко, да отнес Богом храним до рук сына моего, света; а ящичек стрельцу делал старец Епифаний…»[219]
Способный на всякие ручные поделки, Епифаний изготовлял деревянные крестики с тайниками, в которых прятались адресованные в мир послания и грамотки. В письме на Мезень, обращаясь к сыну Ивану, Аввакум пишет: «Посланы грамотки к Москве, и ты их, прочетше, запечатай и сошли. Да к вам же послано десять крестов — старец (Епифаний. — Н. О.) трудился… А кресты кедровые послано. Запечатай грамотки да пошли к Москве. Еще таинства в крестом, а грамоток в мир не чтите…»[220]