Несмотря на расхождение во взглядах, Федор к своим товарищам относился сочувственно. Так, в послании сыну Максиму он пишет: «А другов своих всех с ними же стражю, знаю аз паче вас. Подвижники они и страстотерпцы великия, и стражют от никониян за церковные законы святых отец доблественные, и терпение их и скорби многолетныя болши первых мучеников мнится мне воистину». И, предчувствуя скорую совместную смерть, заключает: «За таже вся и аз с ними стражду и умираю купно».[266]
Инок Епифаний
Духовный отец протопопа Аввакума соловецкий инок Епифаний (мирское имя неизвестно. — Н. О.) происходил из крестьянской семьи. После смерти родителей переселился в Москву, откуда подался в Соловецкий монастырь. Там стал келейником старца Мартирия, у которого под началом находился еретик Арсений Грек.{29} После семилетнего послушничества пострижен в монахи. Здесь Епифаний имел возможность познакомиться с богатейшей монастырской библиотекой. Он был свидетелем начального этапа борьбы соловецких монахов с никоновскими новинами. При нем архимандрит Илья и поддержавшие его старцы с большим почетом принимали в 1665 году одного из лидеров религиозной оппозиции Иоанна Неронова, бежавшего из заключения в Кандалакшском монастыре.
В 1657 году Епифаний, не принявший церковных реформ «от тоя тоски и печали», по совету Мартирия оставил Соловки. Он взял с собой «книги и иная нужная потребная пустынная», удалился на реку Суну, впадающую в Кандалакшскую губу Онежского озера. Там на маленьком острове, недалеко от скита, сам построил и оборудовал себе келью.
Тогда и началась его противореформенная деятельность. В церкви, в часовне и в доме крестьянина Тимофея Трофимова он рисовал трисоставные кресты, делал надписи «како рукою креститься двема персты», учил людей и пророчествовал.
Прожив здесь семь лет, Епифаний отправился в Пудожскую волость Олонецкого уезда к знаменитому выговскому подвижнику Корнилию. Жил с ним два года в каменной пещере на реке Водле, а затем в келье на Кятко-озере. После вернулся в Суну и стал готовиться к обличению новой веры.
Автограф инока Епифания. Пустозерский сборник. 1675. ИРЛИ. Древлехранилище (Санкт-Петербург)
Собираясь спасти царя, в октябре 1666 года Епифаний написал «книжицу», направленную против Никона и его сторонников, и автобиографическую «записку»(первоначальный вариант первой части своего будущего «Жития». — Н. О.).
Сделав из «книжицы» особый список, предназначенный для царя Алексея Михайловича, Епифаний отправился в Москву. Его приезд совпал по времени с проведением церковного Собора 1666–1667 гг., судившего противников никоновских реформ.
В один из праздничных дней на площади перед Успенским собором при большом скоплении народа Епифаний читал свои обличительные сочинения, после чего вместе с челобитной вручил их лично царю, который «шествие творяще шел на моление в Соборную церковь». В челобитной Епифаний обращался к государю: «О царю, веру свою христианскую в России проклятым Никоном потерял еси, а ныне ищеши веры по чюжим землям, аки лев рыщеши».[267]
Разгневанный смелыми обличениями Епифания, царь приказал его арестовать и бросить в тюрьму. Затем на Соборе его предали анафеме и после урезания языка сослали в Пустозерск.
С Аввакумом Епифаний познакомился в 1667 году в Москве, в монастырской тюрьме, имея к этому времени уже достаточный писательский опыт. Автобиографическое произведение Епифания послужило Аввакуму примером для написания своего «Жития». Первый вариант «Жития» Епифания, как и другие сочинения, написанные им до пустозерской ссылки, до нас не дошли.
Позднее Епифаний упоминал о том, что передал его вместе с челобитной царю: «И аз книги писал ко спасению цареву и всего мира и снес ко царю. А ныне меня царь утомил и умучил зело».[268]
Под влиянием Аввакума, уже после второй казни, Епифаний обрубками пальцев снова написал в пустозерской ссылке свое «Житие». Причем написал его тем же живописным языком, который ввел в старообрядческую литературу протопоп Аввакум. Академик Виктор Владимирович Виноградов подметил, что стиль «Жития» Епифания во многом совпадает со стилем «Жития» протопопа Аввакума. Кроткий и скромный, склонный к внутренним переживаниям, Епифаний всецело подчинился влиянию неукротимого протопопа и стал самым близким его другом и единомышленником. Даже в период ожесточенных догматических споров Аввакума с дьяконом Федором Епифаний, несмотря на несогласие с «сомнительными» умозаключениями протопопа, не порывал с ним дружеских уз.
266
Пустозерская проза: Протопоп Аввакум, инок Епифаний, поп Лазарь, дьякон Федор. М., 1989. С. 229.
267