Московский посланник кивнул и часто-часто задышал. Похоже, действие обезболивающего заканчивалось. Гурбан взглянул на Доктора. Тот лишь пожал плечами, мол, больше ничем не могу помочь.
— Я… Нас десять было, когда мы за Стену выехали… Один я до вас дотянул. Там у нас такое… там… Не дайте ему до Москвы доехать! И в харьковский острог не суйтесь, по дороге мальчишку перехватите. Это важно, очень важно! Для всех… для всего мира! — Парень замолчал, кончик языка скользнул по чёрным губам. — Воды бы мне…
Но Гурбан, казалось, не услышал просьбы.
— Сын… — пробормотал он. — Сын его, а?
Доктор покосился на командира. Коротышка Малёк безучастно стоял в сторонке, не забывая вести наблюдение за окрестностями. Бек потопал за своим ломом, он не любил смотреть, как умирают люди, пусть даже незнакомые.
— Гурбан, вы должны это сделать, слышите?! Мальчишка важен! Они уже в Москве! Они… в любой момент! Они!.. — И тут силы оставили обожжённого, он затих.
— Готов. — Доктор снял с трупа фуфайку, но Бек мотнул головой: спасибо, обойдусь как-нибудь. Доктор пожал плечами и накрыл фуфайкой безжизненное тело.
Гурбан медленно побрёл к машинам, размышляя о том, что услышал.
В голове его настойчиво звучало: сын того, кто виноват, сын…
И ещё что-то не давало ему покоя. Что-то важное, что в горячке боя он упустил.
Что?!
И тут «уаз» перед ним заволокла вспышка взрыва.
Гурбана опрокинуло на спину.
На какое-то мгновение он ослеп и оглох, потом услышал грохот выстрелов, а когда те стихли — ругань Бека:
— Завалили его?! Чёрт! Чёрт! Да что же это?! Как такое может быть?!
Гурбан приподнялся на локтях, потом встал в полный рост. Его слегка шатало, в голове звенело.
— Командир, — махнул ему Доктор, — погляди, какой странный зомбак.
Трава вокруг горела, пылало то, что осталось от внедорожника. Покачиваясь, Гурбан подошёл к викингу. На что смотреть, чего он в этой жизни не видел? А вот этого хотя бы. Гурбан застыл над телом, изрешечённым пулями. Обычный зомбочеловек, давно попавший под власть слизня, судя по урону, нанесённому телу паршивым обращением. Но не это смутило Гурбана.
Туба гранатомёта в руках у зомби — вот, что заставило командира открыть рот от удивления.
— Ни хрена себе…
Теперь всё стало на свои места. Вот почему дымил БМП — это необычайно умный зомби подбил его. А потом напал на группу быстрого реагирования, лишив отряд отличной тачки и едва не угробив командира. Необычайно умный…
Гурбан отвернулся.
И заметил, что зомбоволк, тот, которому Бек перебил ломом хребет, ещё жив. Медленно, на передних лапах, волоча за собой неподвижные задние, волчара пытался уползти подальше от врагов. Почувствовав взгляд человека, зверь замер и посмотрел на Гурбана слишком уж смышлёными глазами. Это людей слизни отупляли, превращая в ходячие куски мяса, не знающие, как следить за своими телами, чтобы те служили паразитам как можно дольше. Со зверьём всё происходило в точности наоборот — зверьё становилось умнее. И это при том, что порог агрессивности поднимался в разы. В десятки раз.
— Зомбаки, они ведь тупые, да? — Доктор выглядел ошеломлённым. — Это ведь случайно, правда? Этот зомбак случайно нашёл где-то гранатомёт и выстрелы к нему, случайно навёл, случайно попал…
— Ага, так оно и было. — Вытащив нож, Гурбан двинул к волчине. — Чисто случайно.
Назад возвращались уже в темноте.
Сначала в «ниве» уехала половина группы, потом Малёк вернулся за остальными.
Свет фар выхватывал из мрака то, во что превратился Роганский жилмассив — одинокие бетонные высотки среди развалин, поросших деревьями. Этот кусок города остался за Стеной, стал частью Территорий. Здесь до Псидемии жила семья Гурбана. Да-да, у него была семья. Была да сплыла.
Псидемия… Всё произошло так быстро! Слишком быстро! Государства вместе с их могучими армиями и военными альянсами ничего не сумели сделать — тем более что многие приборы, системы наведения и прочее не действовали после возмущений в электромагнитном поле планеты. Не помогли все вместе взятые запасы ядерного и прочего оружия. Химия, бактерии… — кого травить? Себя? Каждую живую тварь на планете больше хомячка и крупнее воробья?
Гурбану уже хорошо за полтинник, а он всё ещё играет в войну. И с самим собой тоже. Да, его мышцы крепки — мало кто в отряде мог бы потягаться с ним, разве что Фаза, но тому и в голову такое не придёт. Да, его слушаются беспрекословно. Да, у него есть цель. Но…
Верно ли то, что он делает? Убивать слизней — это хорошо, никто не спорит. Но вдруг есть способ наказать виновных?! Точнее — виновного?