О том, чтобы попробовать вылечить многочисленные порезы, я и не думала. Не в том я состоянии, чтобы колдовать и у меня есть серьёзное подозрение, что Милена от меня недалеко ушла. Уж слишком у неё руки трясутся и губы дрожат, чтобы произнести любое заклинание. Даже самое простое.
Под тяжелыми, неприязненными взглядами родных, завела девушку в комнату, а оттуда на кухню. Надо промыть порезы и наложить исцеляющую мазь. Что-то мне подсказывает, что даже моя добрая мама не протянет Милене руку помощи, хотя у неё заклинания из раздела целительной магии получаются лучше всех в семье.
- Кира, - окликнула меня ба, явно собираясь выразить своё мнение о том, как я неправа помогая предательнице.
- Потом бабуль. Так надо.
«Так надо» - фраза, используемая любым членом семьи, когда совершаемые им действия не подлежат обсуждению, и нет времени спорить. Очень удобно в подобных ситуациях и незаменимо при общении между собой, когда в поле зрения есть клиенты. Особенно если учесть менталитет Земли, то фраза «так надо», звучит более чем загадочно и устрашающе.
Что неудивительно, на помощь мне пришла сестра. С ней на пару, мы промыли ранки на пальцах девушки настойкой на спирту, наложили мазь и наложили бинты. Весь процесс занял не больше пяти минут, но поскольку происходило всё в полнейшей тишине, время тянулось, как резиновое. Когда первая помощь была оказана, я едва ли не насильно заставила Милену выпить успокаивающее зелье с сонным эффектом и придерживая под локоток подобную марионетке девушку, повела её обратно к ней в комнату. Эффект успокоительного продержится сутки, а потом придётся влить в неё новую дозу зелья.
Это конечно не моя проблема, но и оставить её без помощи, я бы точно не смогла. Да, она виновата, что не сказала ничего раньше о планах своего сволочного папаши. Да, она была не права и это могло стоит тысячам людей жизни, но она всего лишь глупая избалованная девчонка. Она боялась за мать и отца, выполняя приказ. Могу ли я её за это винить?
Если учесть, что это едва ли не стоило жизни моим родным – могу. Буду ли? Скорее всего нет. Все мы делаем ошибки, и иногда, они могут быть чудовищно огромными. Я могу простить, только если человек действительно не понимал, что делает, и чем всё это может кончится. Глупость и излишняя вера в правоту родителей – не намеренная жестокость ради корысти.
- Я помогу, - шепнул Тер, подхватывая Милену на руки, а я почувствовала укол недовольства.
Ещё вчера, он вот так же нёс меня, и мне очень не нравилось осознавать, что этот мужчина вот так спокойно таскает на руках всех, кого попало. Хм. Неприятное чувство, и очень опасное. Если быть откровенной хотя бы сама с собой, то я просто ревную, не имея на это никакого права. В конце концов, мы если не друзья, то хорошие знакомые и ничего друг другу не обещали. Даже не целовались ни разу. Хотя, когда это останавливало чёрное чувство ревности?
Пришлось надеть маску, и делать вид, что меня совсем не раздражает, как бережно он несёт девушку и идти рядом, чтобы потом помочь ему открыть дверь и уложить её в постель. Когда с этим было покончено, и Милена мирно спала с своей кровати, отключившись только её голова коснулась подушки, а мы вышли в коридор, закрыв за собой дверь, Тер остановил меня.
- Кир, что случилось? – он коснулся пальцами моей щеки, но мгновенно одёрнул себя, убрав руку. – У тебя очень странное выражение глаз.
- Всё в порядке, - покачала головой, спрятав глаза. – Просто мне Милену жалко, она конечно не самый мой любимый человек сейчас, но ей придётся ой как не просто в ближайшем будущем. Удивлюсь, если её не накажут вместе со всей её семьёй.
- Потому что она знала, но молчала? – уточнил мужчина, и получив в ответ кивок, нахмурился. – Ты хочешь, чтобы я похлопотал о смягчении наказания?
Это было очень щедрым предложением, которое я не могла принять. Во-первых, мы с Миленой недостаточно близки, чтобы я так просто забыла о том, как она промолчала, когда моей семье угрожала опасность. Во-вторых, за подобные услуги приходится дорого платить. О том, чтобы мог за это попросить Тер, я думать не хотела.
- Нет. Я уверена, что суд примет во внимание все факты и накажет всех виновных по заслугам. Милена не единственная, кто находился в академии, пока всё это происходило, и я думаю она войдёт в число остальных студентов, которые знали обо всём, но молчали.
Пока он не понял, что это не единственное, что меня беспокоит, я предпочла ретироваться обратно в свою комнату. Надеюсь, моя семья несколько отвлечёт его от пристального изучения моей персоны, и моему приступу ревности удастся остаться незамеченным. Я ещё не готова обсуждать подобные темы, но и врать ему не намерена.