Пришлось повнимательней рассмотреть артефакт, раз он так настойчиво о себе заявляет. На первый взгляд, браслеты показались мне старинными и внушительными. На второй – тоже. Несколько минут проведённых в войне с застёжками, увы ничего не дали. Проклятые механизмы отказывались реагировать на мои прикосновения, как бы старательно я не пыталась их открыть, а попытки сделать это с помощью магии, отзывались предупредительными вспышками боли.
Кое-где проскочила идея открыть подарок Тера, и использовать рог единорога, поскольку тот обладал достаточно необычными магическими свойствами и в некоторых древних манускриптах говорилось о том, что можно временно создать антимагическое поле, если… а вот что именно нужно сделать с рогом, чтобы добиться нужного эффекта, почему-то вспомнить не удавалось. Можно было конечно дойти до нужного ответа «методом тыка», да только я не знала, как скоро вернётся мой «муж» и что он со мной сделает, если поймает за этим занятием.
Придётся занять место у окна, в надежде увидеть, как тот покидает дом, и у меня будет немного времени для того, чтобы дать фантазии волю. Но до этого, мне срочно нужно привести себя в порядок. Несколько дней без доступа к душу и чистой одежде, сделали своё дело, и сейчас я чувствовала себя крайне паршиво. Осмотрев покои, я всё-таки нашла спрятанную в углу комнаты дверь в санузел, и теперь вопрос стоял только в одном – где найти что-то чистое?
То, что я вполне смогу постирать этот комплект формы в ванне, вопросом не являлось. Проблема была в другом – что мне надеть, пока моя одежда будет сохнуть? Обычно, я бы воспользовалась бытовой магией, решив все свои проблемы несколькими короткими заклинаниями, но увы, при попытке расчесать волосы заклинанием, артефакты отреагировали болью, закрыв для меня этот простое решение проблемы.
Мысленно кривясь, решила посмотреть, есть ли что подходящее в одном из шкафов. Я конечно не сторонник того, чтобы ходить в чужой одежде, но чужая и чистая, лучше, чем своя и грязная. К моему удивлению, нашлось несколько мужских рубашек. Я содрогнулась, поняв, что это вещи моего «мужа» и скорее всего, это его спальня, в которой он меня закрыл.
Постояв в раздумьях неполную минуту, решила, что будь, что будет, но дальше я благоухать, как бомжиха, не могу и отправилась мыться.
Полтора часа спустя, я была чистой, расчёсанной и более или менее довольной жизнью. Насколько это конечно было возможно в моём положении. Вещи я развесила на балконе, чтобы те быстрее высохли, а сама забралась на мягкий подоконник, завернув ноги в плед. Отсутствие белья удручало, но не настолько, чтобы надеть мужские кальсоны. Особенно, если они принадлежали вампирюге.
Не знаю, как так получилось, но через некоторое время, я задремала, и проснулась от того, что кто-то поднял меня на руки, и куда-то нёс.
- Тер… - сонно позвала я, поскольку только он имел дурную привычку таскать меня на руках. – Положи где взял…
- Тсссс… - ответил мне кто-то голосом совсем другого мужчины. – Спи, женушка.
Этого хватило, чтобы я мгновенно проснулась и коротко брыкнувшись, упала на пол, поскольку противны вампир не ожидал от меня такой подлянки. В ответ на мой злой взгляд, он только рассмеялся, а потом принялся разглядывать мои голые ноги, теперь выглядывающие из-под пледа.
- Моя милая девочка решила порадовать своего мужа и господина? – оскалился он, опускаясь на ковёр рядом.
«Сдохни, кровосос,» чуть не вырвалось у меня, но здравый смысл победил над врождённой вредностью и общей неприязнью к этому мужчине. Впрочем, и этого хватило, чтобы браслеты отозвались короткой вспышкой боли, наказывая за плохое отношение к своему хозяину. Удивительно, но мужчина тоже вздрогнул, а я впервые заметила татуировки на его запястьях, которые полностью копировали орнамент впаренных мне украшений. Неужели боль испытываю не только я, но и он?
Впрочем, это было бы логично. Задача конкретно этих брачных артефактов в том, чтобы помочь паре создать гармоничный союз, а если наказывается только жена, это невозможно. В любой ссоре всегда виноваты оба. Решив проверить свою догадку, я мысленно покрыла муженька матом, и насладилась тем, как его зрачки расширились от боли, и как он сжал челюсти, чтобы не выдать себя. Даже собственная боль померкла перед этим зрелищем.