— У кого хранились снятые отпечатки пальцев?
— У Корнинга.
— Все время с вечера убийства?
— Думаю, что да. Да вы сами можете спросить у него об этом.
— Вы предложили такой метод снятия отпечатков?
— Да, сэр.
— Не кажется ли вам, что это довольно примитивный метод?
— А вы какой метод предлагаете, мистер Мейсон?
— Я всегда считал, что лучше проявить отпечатки и сфотографировать их расположение на предмете, а если отпечатки очень важные, принести этот предмет в суд.
— Очень жаль, что мы не можем удовлетворить вас, — с сарказмом заметил Дорсет. — Но в этом особом деле отпечатки были по всей ванной комнате, которой пользовались все живущие в доме. Поэтому мы использовали свой метод, поскольку многие предметы не принесешь в суд.
— А как вы определили место, где нужно брать отпечатки пальцев?
— Я лично ничего не определял. Все это в полной компетенции агента Корнинга, и спрашивайте об этом его. Я думаю, что он заготовил конверты с обозначением мест, где нужно было взять отпечатки.
— Понятно. Той ночью вам не удалось побывать во второй части дома, в которой расположены служебные помещения компании по недвижимости «Фолкнер и Карсон»?
— Нет, той ночью не удалось. Я побывал там утром и обнаружил большой аквариум для рыб, без воды, перевернутый набок, так что песок и галька оказались на полу.
— Вы не пытались снять отпечатки пальцев с аквариума?
— Нет, сэр. Мы не сняли никаких отпечатков пальцев с аквариума.
— Могу я спросить, почему?
— По той простой причине, что я не связывал перевернутый аквариум со смертью Фолкнера.
— Значит, вы лично, не усмотрев прямой связи с убийством, пропустили такую важную улику?
— Мистер Мейсон, мы же не можем по всему дому снимать отпечатки пальцев.
— Но при ограблении вы же делаете это?!
— Это было не ограбление, а убийство.
Мейсон поднял брови.
— Тем более ничего не было украдено.
— Откуда вы знаете?
— Я знаю, — раздраженно ответил Дорсет, — никто ничего не заявлял о пропажах.
— Аквариум поставил там Гаррингтон Фолкнер?
— Я так думаю.
— Значит, — продолжал Мейсон, — единственный человек, который мог заявить о пропаже, мертв.
— Я не считаю, что что-нибудь пропало.
— Получается, что когда вы так говорите, то пользуетесь каким-то телепатическим чувством, интуицией…
— Я пользуюсь своим мнением, — чуть ли не начал кричать Дорсет.
— Неужели этот перевернутый аквариум так важен, джентльмены? — примирительно вмешался судья Саммервиль. — Обвинение или защита собираются приобщить его к делу?
— Обвинение не собирается, — быстро ответил Медфорд.
— Защита надеется приобщить.
— Так, — заключил судья, — разброс во мнениях большой.
— Мы не возражаем, — поспешил заверить судью Медфорд. — Мы не собираемся отнимать у подсудимой любую возможность, которая могла бы облегчить ее участь.
— Сержант, — опять начал Мейсон, — в ванной Фолкнера вы нашли серебряных карасей?
— Да, в ванной плавали два серебряных карася. Поскольку держать их было негде, мы бросили их на пол к другим валявшимся там карасям.
— Вы не пытались выяснить, что это были за рыбы в ванной?
— Я забыл спросить, как их зовут, — ехидно ответил Дорсет.
— Хватит, — резко оборвал его судья. — Свидетель, отвечайте на вопрос защиты.
— Нет, мистер Мейсон. Я только отметил, что в ванной плавали два живых серебряных карася.
— А сколько рыб валялось на полу? Дюжина?
— Я не могу сказать точно, но что-то в этом роде. Можно определить по фотографиям с места убийства.
— Кисточка для бритья и бритва лежали на полочке над умывальником?
— Да, сэр, я уже говорил об этом. Там еще были две бутылочки перекиси водорода. Одна из них почти пустая.
— Что еще вы заметили?
— Осколки стекла на полу.
— Вы проверили, были ли на них отпечатки пальцев и составляли ли они единое целое?
— Лично я нет. Но лейтенант Трэгг позднее распорядился соединить их вместе, и получился довольно вместительный сосуд для серебряных карасей.
— Вы говорили, что на полу рядом с трупом лежала чековая книжка?
— Да, совершенно верно.
— Вы можете ее описать?
— Ваша честь, — вмешался Медфорд, — я собирался представить эту чековую книжку вместе с другим свидетелем, но если она нужна сейчас, то вот, пожалуйста.