– Кто это сделал? – прохрипел он.
Нхан заплакала, зарылась, словно стыдясь, в подушку лицом.
Он не мог вынести вида обезображенной кровоподтеками кожи. Осторожно он прикрыл ее голубой накидкой, подошел к окну, трясущимися руками зажег сигарету.
– Кто сделал это? – спросил он, с трудом придавая голосу более доброе выражение.
– Это ничего, – прорыдала Нхан. – Иди сюда, Стив. Пожалуйста. Это ничего.
«Я потерял рассудок, когда втянул ее в эту историю, – подумал он. – Я вонючий самовлюбленный подонок».
Он швырнул в открытое окно сигарету, не подозревая, что в этот момент его увидел сидящий в тени напротив дома и забавляющийся своей игрушкой Ю-Ю.
Джефф приблизился к Нхан, обнял ее. Он крепко прижал ее к себе, погрузил пальцы в ее волосы. В конце концов она перестала плакать и прильнула к нему. Она призналась, что ее побил дядя.
– Это был его долг, – сказала она. – Теперь он сможет солгать полиции. Лучшего способа нет.
Джефф почувствовал себя скверно. Он понял, что всегда относился к ней как к красивой игрушке. Он забавлялся ею, когда ему это нравилось, и бросал ее, когда она надоедала ему. Только сейчас он понял глубину ее чувств, и ему стало стыдно самого себя.
Он подумал, что они поженятся, как только будет такая возможность, она поедет вместе с ним в Гонконг. Ему виделось, как они идут вместе, ее радость, когда он купит ей всевозможные украшения, ее изумление, когда она впервые увидит Америку. Эти мечты радовали его.
Он лег, вытянувшись рядом с ней, крепко ее обнял и начал говорить. Он рассказывал ей, что они будут делать, когда поженятся, он сам ни на минуту не сомневался в искренности и правдивости своих слов. Увлеченная его мечтами, Нхан успокоилась, забыла про свою боль. Тонкими пальцами она нежно гладила его шею. Никогда в жизни она не была так счастлива.
Около семи часов Ю-Ю увидел, как она вышла из дома и направилась к автобусной остановке.
Он поднялся и поплелся за ней. День оказался удачным. Он отдохнул в холодке и получил деньги за то, что ничего не делал. Такая работа его устраивала.
Однако он был любопытен. Во время своего длительного ожидания возле дома он спрашивал себя, для чего Блэкки понадобилось следить за одной из своих девушек. А кто этот американец, которого он видел в окне?
Эти же вопросы терзали его, пока автобус тащился в Сайгон.
Нхан сошла возле Центрального рынка и наняла рикшу до клуба. Удивленный, Ю-Ю последовал за ней, тоже взяв рикшу. Он увидел, как она поднялась по ступенькам клуба. Пожав плечами, Ю-Ю перешел на противоположную сторону улицы, где расположился торговец снедью. Присев рядом с ним, Ю-Ю купил себе пиалу китайского супа и съел его с большим аппетитом.
Блэкки Ли беседовал с руководителем оркестра, когда в пустой зал вошла Нхан. Он сразу же увидел ее и, отойдя от своего собеседника, направился к ней.
– Я же просил тебя не приходить сюда, – сказал он. – Уходи.
– Я должна поговорить с вами, – ответила Нхан, ее решительность удивила его, – насчет Джеффа.
Блэкки сразу же заинтересовался.
– Пройдем в мой кабинет.
Он плотно притворил дверь кабинета, сел за стол.
– Итак, в чем дело?
Нхан осторожно села. Она была счастлива, уверенность, что Джефф любит ее, они поженятся и вместе поедут в Гонконг, не покидала ее. Раньше она не верила полностью всему, что он ей говорил. На этот раз она видела его глаза, они были искренними, и она говорила себе, что глаза человека не могут солгать. Она была рада и благодарна дяде за то, что поколотил ее: следы побоев на ее теле пробудили у Джеффа любовь.
Нхан чувствовала себя уверенно, и Блэкки это заметил.
Она сказала, что Джефф хочет поговорить с Блэкки. Смог бы он встретиться с ним у старого храма по дороге на Бьен Хоа?
Блэкки немного помолчал.
– Где он находится? – спросил он.
– Я получила от него записку, – без колебаний ответила Нхан. – Больше ничего я не могу вам сказать.
Блэкки пожал плечами.
– Я встречусь с ним. А теперь уходи и не показывайся.
Спустя несколько минут после ухода Нхан дверь распахнулась и в кабинет ворвался Ю-Ю. Он рассказал Блэкки обо всем, что произошло в течение дня и как он увидел американца в верхней комнате маленького домика.
– Этот дом принадлежит ее деду, – сказал он. – Она уехала на семичасовом автобусе и поехала прямо сюда.
Блэкки кивнул. Он вынул из бумажника пять десятипиастровых купюр и швырнул их на стол Ю-Ю.