Джефф тоже с нетерпением ожидал встречи. Он расхаживал по крошечной комнатке, постоянно поглядывая на часы. Услышав шум приближающегося автобуса, он подошел к окну и смотрел, как автобус протащился мимо фабрики.
В автобусе было очень мало народу. Он видел, как сошла Нхан. Она была без шляпы, в белых брюках, на плечи наброшена накидка цвета электрик. Сердце слегка защемило, когда он увидел ее.
Когда она вбежала в комнату, он обнял ее, нежно прикоснулся губами к лицу. В блаженной истоме, улыбаясь, с закрытыми глазами, она прижалась к нему. Она ему позволила немного поласкать себя, потом чуть привстала и поцеловала его.
– Я купила газеты, – сказала Нхан.
Они, тесно прижавшись, сели на кровать, ее голова покоилась на его плече, он быстро просматривал неряшливо отпечатанные газеты.
Странное чувство охватило его, когда он увидел свое имя. Газета не сообщила ему ничего нового, все это ему уже было известно от Блэкки. Как он и ожидал, в газете не упоминалось о бриллиантах. Быстрый взгляд в другую газету подтвердил это.
В отличие от Нхан он не был одурачен заявлением полиции о его похищении и возможной гибели. Он не сомневался, что тайно поиски его продолжаются и полиция надеется схватить его живым. Безусловно, кто-то в правительстве знает о существовании бриллиантов, облава на него будет продолжаться, пока эти люди не получат убедительных доказательств, подтверждающих его смерть и пропажу сокровищ.
– Видишь, – сказала Нхан, – все идет хорошо. Они не знают, что произошло с Хоумом. Они не знают о бриллиантах. Они думают, что тебя похитили. Это хорошо, да?
– Да, это хорошо, – соврал он. Какая польза пугать ее? Он рассказал ей о своей встрече с Блэкки.
– Он согласен, чтобы ты поехала со мной, – закончил Джефф свой рассказ. – К концу недели все может быть улажено. Кто знает? Дней через десять, а возможно и раньше, мы будем в Гонконге.
Он увидел, что лицо ее помрачнело.
– В чем дело? Ты ведь хочешь поехать со мной в Гонконг?
– Да, я хочу поехать, – сказала она, – но я должна думать не только о себе. У меня мама, дядя и три брата. Не будет счастья, если я покину их на произвол судьбы.
Джефф обнял ее.
– Не тревожься об этом, – сказал он. – Я это улажу. В Гонконге я найду юриста, чтобы добиться для них разрешения. Как только мы выберемся отсюда, я буду богат. Не беспокойся о них, детка. Я все улажу.
В то самое время, когда они разговаривали, на вилле Джеффа в большой гостиной находились лейтенант Гембли и инспектор Нгок Лин.
Гембли со смущавшей инспектора тщательностью обыскал виллу.
– Я считаю, произошло не похищение, а нечто иное, – сказал Гембли, в упор разглядывая инспектора. – Парень сбежал. Я связался с «Пан-Америкэн» и раскопал багажную ведомость, составленную, когда он впервые сюда приехал. У него было три чемодана. Один исчез. Исчез его несессер. Перед исчезновением он забрал все свои деньги. – Гембли ткнул пальцем в инспектора. – Джефф убежал. Он не думал возвращаться обратно. Вот почему он взял автомобиль Уэйда. Он надеялся, что дипломатический номер позволит ему проскочить.
Инспектор сообразил, какие могут быть осложнения, если Гембли докажет свои предположения. Нужно убедить дотошного лейтенанта в ложности его утверждений.
– Я бы хотел откровенно поговорить с вами, – сказал он. – Вы ведь недавно в Сайгоне, лейтенант?
Гембли с удивлением посмотрел на него.
– Что вы хотите сказать?
– Если память мне не изменяет, вы прибыли сюда два месяца назад. Два месяца – очень маленький срок, чтобы разобраться в тактике и методах нашего врага.
Гембли почувствовал себя неловко. Оказавшись в Сайгоне, он сразу понял, что не был достаточно подготовлен к той работе, которую ему предстояло выполнять. Незнание языка и необходимость работать с переводчиком раздражали его. Он постоянно обнаруживал, что хитрость вьетнамцев совершенно сбивает его с толку.
– Куда вы клоните? – с вызовом спросил он.
– С другой стороны, – продолжал инспектор, пропустив мимо ушей это замечание, – мы накопили многолетний опыт борьбы с бандитами. Основной целью их деятельности является создание политических осложнений. Больше всего им хотелось бы испортить добрые отношения между нашими странами и вызвать инцидент, который получил бы огласку в мировой прессе.
Гембли почувствовал, что в комнате душно, выступила испарина. Он вытащил платок и обтер лицо.
– Вчера вечером, – продолжал инспектор, – вы подняли несколько интересных вопросов, которые назвали таинственными и чудовищными. Вы были правы, назвав их таинственными, но ошиблись, когда употребили слово «чудовищный».