Охотники не заставили себя долго ждать. Джокер вышел за немцами, а Малыш Хью последовал за Кэтрин. Спустя шесть миль в начале подсектора «С1» Малыш Хью открыл по Кэтрин преследующий огонь. Кэтрин среагировала, но не захотела продолжать тактику ухода от обстрела постоянным маневрированием, а решила просто оторваться, вспомнив первую миссию, когда она ехала также втроём с немцами на спор. Она выбрала подходящий момент и рванула левый рычаг тяги вперёд, одновременно выдавив форсаж на полную. Рывок вперёд был максимальным, но внезапно сзади произошёл сильный и очень громкий хлопок, похожий на взрыв. Вместе с ним Кэтрин услышала подозрительный короткий, но в то же время пронзительный свист где-то внутри машинных отсеков. Иллюминация приборов заморгала красным цветом, включилась сирена, на информационном дисплее замигала большая красная надпись «Неисправность тяговых установок», «Критический сброс давления системы подачи инертной смеси». Сновигатор тупо встал, никакие действия не могли заставить его хотя бы тронуться с места, не говоря уже о том, чтобы продолжить движение.
— Чёрт! — прокричала Кэтрин, ударив со всей силы нижней частью кулака по боковой внутренней поверхности лобового стекла кабины, — Диспетчер! У меня авария! Мне нужна эвакуация!
В ответ сразу же прозвучал мужской голос диспетчера:
— Вас понял, сейчас вышлю группу, ждите.
А Малыш Хью естественно уже давно обогнал её и скрылся далеко впереди.
Раздосадованная Кэтрин, считая, что её подбили, осталась сидеть в ожидании спасателей, а в это самое время в другом секторе развивались совершенно противоположные события.
Ганс и Йозеф шли также, не меняя взаимной координации на скорости около шестидесяти узлов. Джокер начал потихоньку пристреливаться к ним с расстояния примерно ста метров. Он даже удивился, насколько непрофессионально немцы ведут себя, кучкуясь вдвоём и облегчая ему задачу на попадание по цели. В этот момент сновигатор Йозефа «Juger Wolf» резко затормозил с сильным заносом и разворотом на сто восемьдесят градусов против часовой стрелки по левому флангу движения, применяя упоры и левое реверсное крыло. Разворот был выполнен настолько отработано и грамотно, что сновигатор сразу без каких-либо лишних помех встал на встречную линию прямого огня по преследующему сновигатору Джокера. Джокер же по инерции своей скорости и психологической реакции преследующего удаляющуюся цель, которой теперь являлся только сновигатор Ганса, не стал выполнять никаких манёвров торможения, а просто продолжил движение вперёд за ним, ничего не ожидая от Йозефа, и незаметно для себя сблизился с ним на опасную дистанцию для поражения цели из «двойки». В тот самый момент, когда сновигатор Йозефа остановился после этого манёвра, сразу началась бесперебойная работа четырьмя стволами спаренных орудий с расстояния пятидесяти метров на постоянное сближение до десяти метров с носовой части американского сновигатора вдоль по боковой линии его фюзеляжа и заканчивая хвостовой частью, пока в воздух не полетели обломки крыльев бокового руления. Сразу без остановки стрельбы сновигатор Йозефа на форсаже резко сдвинулся с места и стал набирать скорость, ложась на прежний курс. Немного ранее, когда обстрел шёл по середине корпуса Джокера, Ганс выполнил тот же манёвр, только развернулся и встал напротив курса его движения на расстоянии ста метров впереди и открыл фронтальный огонь лоб в лоб. Когда с крыльями Джокера стало всё ясно, к ним добавилась прямая атака, которая очень удобно затормозила сновигатор, засыпав его поднятым снегом и оборвав кронштейны тех самых пушек, из которых некоторое время назад Джокер пытался наказать свои «жертвы».
Через небольшой промежуток времени ребята из Германии продолжили своё путешествие по сектору, используя такое же оригинальное сочетание своих машин, как и прежде. Теперь с учётом истекшего времени на проведённую контратаку, они шли с некоторым опозданием по отношению к Малышу Хью на соседних уровнях и подходили к «Лабиринтам».
Малыш Хью конечно уже знал, что произошло, и теперь находился в некотором замешательстве от столь неожиданного и внезапного поворота событий. Что придумать в данном случае по отношению к такой дерзкой тактике немцев он не знал, так как такого ни разу даже не видел Джек Райт.
Тем не менее, он посчитал не уместным устраивать какие-либо тактические приёмы перед самым входом в коридоры «Лабиринта», а решил, что определится с этим уже после выхода из них. Уже заехав в «Лабиринт» он с некоторой заторможенностью начинал осознавать, что происходит на самом деле, потому что догадаться об этом сразу не наблюдая со стороны было тяжеловато. Дело заключалось в том, что теперь «жертвой» скорее всего становился он, потому что действуя в паре неразрывно друг с другом, немцы являлись хорошо спланированным механизмом по уничтожению любой цели, приближающейся к ним, начиная с расстояния ста метров. И им для этого не нужна была радио связь, им достаточно было взаимного близкого контакта. Они не подавали друг другу никаких сигналов жестами, в их рационе насчитывалось около пятидесяти приёмов отражения различных атак, путем встречного уничтожения противника в разных конфигурациях машин и ситуациях на трассе. На протяжении двух лет они моделировали различные ситуации и проводили анализ мер на предмет ухода от угрозы с изменением позиции по отношению к ней и дальнейшим её поражением, а потом тщательно и долго отрабатывали весь материал на своих полигонах. Приближаться к таким ребятам было бесполезно, но об этом пока ещё никто не знал. Американцы поняли, что возникла проблема, но они ещё не знали, насколько всё это было серьёзно для них.