Плюс не стоило исключать эльфийскую фантазию, которую по человеческим меркам можно назвать изощрённой. Далеко за примерами ходить не нужно. Взять Соласа. Он ради мести своим недругам потратил несколько столетий на подготовку и совершил такое, что волосы становятся дыбом на седалище.
Вот только Линаэль в силу криворукости в ментальных науках интегрировал в себя сознание человека и ещё совсем недавно был смертным — жил в быстром темпе. Он не успел привыкнуть к мысли, что снова стал бессмертным, в этом большую роль сыграло стариковское тело. Поэтому он спешил жить, планы строил и осуществлял быстро, не растягивая на года и столетия.
Вот и сейчас он довольно быстро родил несколько планов по пленению Архитектора в качестве «языка».
Ещё каких-то лет тридцать назад, если бы Линаэль узнал, что ему нужно взять в плен и допросить архидемона, он бы покрутил пальцем у виска. А сейчас почти не сомневается в успехе.
На следующие трое суток искин семьдесят процентов мощности перенаправил с управления нанофабрикой на разработку оружия против божков в телесной оболочке. По завершении моделирования оно было воплощено в реальность с помощью природной магии.
Архитектор не обнаружил совсем миниатюрного портала шириной в несколько микрон. Он настолько слабо фонил, что его в принципе было сложно обнаружить.
В тот же миг в зале со скрижалями появилась голограмма Карпова.
При виде него Архитектор радостно устремился к нему навстречу.
— Линаэль, ты решился? — начал демон.
— Абсолютно верно, — чуть сощурился он. — Я решился.
Архитектор впервые за пару тысячелетий почувствовал недомогание. У него, словно во времена бытия человеком, закружилась голова. Он с ужасом почувствовал резкую утечку божественных и магических сил — именно это послужило ухудшению самочувствия.
На коже архидемона стремительно росли сине-зеленые кристаллы лириума. Достигая размера с фалангу большого пальца, они отваливались и тут же исчезали в открывающемся на краткий миг портале.
С каждым мгновением количество кристаллов становилось всё больше. Они росли всё быстрее и гроздями отпадали, словно спелые плоды с дерева.
Архитектор чувствовал себя всё хуже и хуже. Прошло всего три секунды, а он уже настолько ослаб, что упал на колени и опёрся руками в каменный пол. На несколько секунд у него потемнело в глазах, мир погрузился во тьму и закрутился, словно демон попал в центрифугу. Когда же он распахнул глаза, то обнаружил, что слабость немного отступила. Кристаллы продолжали расти и исчезать, но уже не столь интенсивно, а по две-три штуки в секунду.
Самое ужасное для Архитектора — он не мог ничего с этим поделать. Физически он был слишком слаб, чтобы даже подняться с колен. Мана и божественная сила утекали от него сразу, стоило появиться хотя бы крохам. Ещё в больший ужас и ступор его вогнало изменение обстановки. Вместо просторной пещеры он находился в маленьком подземном помещении в центре пентакля, который был настолько переполнен силой, что становилось понятно — покинуть его пределы без разрешения хозяина невозможно.
Подняв глаза, Архитектор обнаружил знакомое морщинистое лицо старого эльфа.
— Линаэль, что это значит? — прохрипел архидемон.
— А на что это похоже?
— Ни на что хорошее… Что ты сделал?
— Какой ты любопытный, демон. И тупой! Должен был уже догадаться, что ты у меня в гостях.
— В гостях?
Большими изумленными глазами обвёл землянку Архитектор, внезапно поняв, что смотрит на мир не через привычный артефакт. Тиара тоже пропала с его головы.
— Ага, в гостях.
— Для гостя у тебя не лучшие условия, маг, — попытался надавить разъяренным голосом архидемон, но вышло жалкое блеяние.
— Самое то для орочьей отрыжки… Ну что, дружище, сам расскажешь о местах спячек древних богов или же дождешься момента, когда проснётся красноречие?
— Я расскажу, если отпустишь меня. Поклянись, маг!
— Да без проблем, — легкомысленно ответил Карпов. — Клянусь, что дарую тебе полную свободу, если расскажешь мне всё, что тебе известно о древних богах.
Архитектор обрадовался. Но вместо начала рассказа, он спросил:
— И всё же, как я тут оказался? Почему с меня сыплется лириум?
— В твоём возрасте давно пора посыпать дорожки лириумом, — не скрывал самодовольства Линаэль. — Что ж, пожалуй, я удовлетворю твоё любопытство.