За этой тирадой последовала напряженная тишина, а потом Леон велел Чиппи немедленно отправляться в свою комнату.
– О нет, – запротестовала Элен, уже поставившая перед мальчиком стакан с молоком. – Чиппи не хотел тебе грубить. Просто он разговаривал с мальчиками в школе и от них узнал, что в этой стране девочки должны выполнять различные поручения своих братьев…
– Чиппи, делай, как я сказал. – В голосе Леона звучала явная угроза; даже у Элен по спине побежали мурашки.
Торжествующая улыбка сразу исчезла с лица Фионы. Девочка тайком сунула в карман пару кексов, встала из-за стола и последовала за братом. Элен это заметила и, посмотрев на Леона, поняла, что он тоже догадался о намерении Фионы. Но, к удивлению Элен, Леон спокойно позволил своей племяннице покинуть комнату.
– Почему это ты решила, что на Кипре женщин считают существами низшего порядка? – неожиданно спросил Леон.
– Но ведь это факт, не так ли?
– Все зависит от того, как рассматривать отношение мужчины к женщине, – сказал Леон, глядя на нее несколько странно. Казалось, он разглядывал каждую черточку ее лица. Элен смутилась и, поспешно взяв тарелки со стола, понесла их к мойке. – В твоей стране женщины имеют одни права с мужчинами, но в борьбе за это равенство они потеряли кое-что более ценное.
Элен удивленно обернулась.
– И что же они потеряли?
– Они не добились ни уважения, ни внимания – более того, с ними перестали обращаться как с женщинами. Я хочу сказать, что мужчины перестали проявлять к ним заботу, лелеять их.
– Лелеять? – Элен широко открыла глаза от удивления. Женоненавистник не мог говорить такие слова! – Значит, мне не дано понять, каким образом мужчины на Востоке «лелеют» своих жен.
– У тебя просто сложилось об этом неверное представление. Мы бережем наших женщин – я, конечно, говорю в целом, исключения есть всегда. Некоторые мужчины действительно плохо заботятся о своих женщинах, но таких меньшинство, уверяю тебя.
– Я не понимаю, как ты можешь так говорить, когда я сама прекрасно вижу, что женщины у вас – не более чем служанки.
– Глупости! – Леон по-настоящему рассердился; его голос стал даже резок. – Женщины делают всю работу по дому – это вполне естественно, ведь мужчины зарабатывают деньги.
– Но ваши женщины еще и в поле работают, – сказала Элен, ставя стакан под струю воды. – Я часто это вижу.
– Верно, но мужчины тоже работают вместе с ними. – Леон стоял у двери на веранду и смотрел в сад. Свет, проникавший в кухню, падал ему на голову и серебрил седину на его волосах. Элен отвела взгляд и опять занялась посудой. – Женщины охотно трудятся в поле; им нравится работа на свежем воздухе, – повернув голову, произнес Леон. Элен потянулась к верхней полке, чтобы поставить на нее стаканы. Ее юбка слегка задралась. Обернувшись, Элен заметила, что Леон смотрит на ее ноги, В толстых коричневых чулках они выглядели бесформенными. Вдруг Леон переменил тему разговора. – Элен, тебе хватает денег на расходы? – неожиданно спросил он.
– Конечно, вполне хватает. – Легкий румянец тронул ее щеки, но в глазах было удивление. Леон был щедр. Он должен сам знать, что она не испытывает недостатка в деньгах. Заметив удивленный взгляд жены, он только пожал плечами.
– Я просто хотел напомнить, что если тебе что-то нужно, только скажи мне об этом.
Элен удивилась еще больше. Уж не намекает ли он на то, что ей надо сменить свой гардероб? Нет, она не собирается этого делать. В последнее время было уже несколько случаев, когда она замечала на себе странный взгляд Леона, от которого ей становилось неловко. Леон уезжал из дома почти каждый вечер; у Элен было свое представление о том, чем он занимался в это время. Но иногда он по целой неделе оставался дома. До сих пор она сама не привлекала его как женщина, но ее стал занимать ход его мыслей. Элен пришла к выводу, что горячим восточным мужчинам безразлично, какая именно женщина будет рядом, и может наступить момент, когда… Элен гнала от себя эти мысли. Пока она была довольна своей жизнью: у нее были дети и красивый дом. Глупо осложнять себе жизнь, пытаясь пробудить желание в своем муже. Нет, она для него непривлекательна – и намерена оставаться такой впредь.
– Ты же не собираешься долго держать Чиппи взаперти? – умоляющим голосом произнесла Элен. – Для него же здесь все внове. Он наслушался ребят в школе. Сейчас Чиппи в таком возрасте, когда ему хочется чувствовать себя значительнее. – Она подошла к Леону. Он отступил в сторону, молча приглашая ее выйти на веранду. Она улыбнулась и прошла вперед. Леон вышел следом.
– Ты слишком снисходительна к ним, – сказал он, и хотя его голос был строг, у Элен создалось впечатление, что он не осуждает ее за это.
– Но они еще маленькие и к тому же совсем недавно пережили ужасный шок.
– Они довольно быстро от него оправились. – Его лицо осветилось улыбкой, и он уже значительно мягче произнес: – Ты очень добра к ним, Элен. Нет, я не буду долго держать мальчика взаперти, но он должен усвоить, что нельзя помыкать сестрой. Он должен понять, что ему нужно заботиться о ней.
Элен бросила на мужа быстрый взгляду. Какой странный человек! Непохоже, чтобы он на самом деле презирал всех женщин. Ясно одно: печальный опыт брата определенно оказал на него влияние. Делая предложение Элен, Леон дал ей понять, что не сможет никогда полюбить ни одну женщину.
Элен часто задумывалась о том, как же Леон к ней относится. Он держался вежливо и дружелюбно, хотя временами был довольно холоден. Но ни разу не был груб; никогда не говорил приказным тоном, не старался подчинить себе. Для этого, однако, не было и оснований. Ведь она согласилась выйти за него замуж, чтобы помочь ему воспитывать детей. Она имела право на уважительное отношение с его стороны. Тем не менее властный характер Леона давал себя знать; часто его лицо приобретало знакомое ей надменное выражение. Элен опять взглянула на мужа, отметив твердую линию его подбородка и плотно сжатые губы. Он уже не улыбался, и привычная строгость несколько портила его красивое мужественное лицо. Интересно, как он выглядит в гневе? Что он сделает, если ему будут противоречить или не выполнят его приказ? Вновь взглянув на его сурово сжатые губы, Элен вдруг ощутила внутри себя странный холодок. Нет, она не хотела бы оказаться причиной его гнева, потому что неожиданно поняла, каким по-настоящему жестоким он может быть.
Почувствовав ее взгляд, Леон обернулся и вопросительно посмотрел на жену.
– Когда Чиппи можно будет выйти из комнаты? – смутившись, спросила она.
– После чая, наверное. Я еще не решил.
– После чая? Но сейчас только три часа! – Здесь занятия в школе начинались в восемь и заканчивались в два. – Ты же не будешь держать его взаперти еще два часа?
– Не буду, но пусть он пока посидит у себя в комнате. Это пойдет ему на пользу. – Леон говорил спокойно, но Элен чувствовала, что спорить бесполезно, поэтому замолчала.
Снизу доносился радостный смех Фионы, игравшей с собакой. Этот бездомный пес недавно забрел к ним в сад да так и прижился в доме. Сначала Элен подумала, что Леон ни за что не позволит оставить собаку, но тот, напротив, велел Арате накормить животное и найти ему место в доме.
Леон подошел к балюстраде и, наклонившись, стал смотреть, как девочка и собака весело догоняют друг друга. Да, вновь подумала Элен, он странный, даже загадочный человек. Строгий и неуступчивый, особенно с детьми, он мог посочувствовать бездомному животному. Его отношение к женщинам тоже было не всегда однозначным. Хотя женщины, как полагала Элен, интересовали его только по одной причине, он тем не менее не позволял себе говорить пренебрежительным тоном ни с одной из них. Со своей матерью и сестрой Леон всегда был ласков, вежлив и внимателен. Но однажды он с такой злостью заговорил о матери Чиппи и Фионы, что Элен невольно представила себе, как грубо он мог бы обойтись с этой женщиной. Сейчас, глядя на строгий профиль Леона, Элен молила судьбу, чтобы ей не пришлось когда-либо попасть под его плохое настроение. Но размолвка между ними произошла в тот же вечер, и Элен впервые испытала на себе характер Леона.