Нельсон трясся от страха за свою жизнь, обливался потом, губы его дрожали, руки тряслись.
— Эх, ботаник! Учить надо было в своем Оксфордском университете русский язык! Тогда бы давно допетрил, что к чему! Что, влип, очкарик?! Теперь не донесешь!
— Рассказывай, негодяй! Зачем ты нас подслушивал?! — Флетчер с силой пнул шпиона, без малейшего уважения к его ученой степени. — Если желаешь жить еще час-другой, то говори! Быстро!
Пленник кивал головой, но из его глотки, кроме хрипов и всхлипов, ничего не доносилось.
Флетчер скорчил презрительную мину на лице и вновь угрожающе замахнулся кортиком на поверженного врага.
— Отвечай, вонючка, кто тебя послал сюда! Блай? Говори и не порть воздух!
— Н-н-ноу! Я нечаянно! — пискнул шпион.
— Ноу, ноу! — сердито передразнил Строганов пленника. — Лейтенант, вяжи ему руки и ноги! Покрепче!
«Ботаник» взвизгнул, но тотчас был оглушен ударом в челюсть. На какое-то время он затих. Флетчер ремнями стянул его ноги, а веревкой скрутил за спиной руки. Он проверил, надежны ли узлы, и, удовлетворившись качеством проделанной работы, радостно улыбнулся, вытер пот со лба. В каюте было и раньше довольно душно, а после борьбы воздух сгустился, стало невыносимо жарко. Лейтенант хлебнул из бутылки немного рому, крякнул и досадливо ударил шпиона носком сапога по ребрам.
— У-у! Чтоб ты сдох, гадюка! Чтоб тебя сразила тропическая лихорадка или малярия! Чтоб у тебя от цинги все зубы повыпадали! Доносчик! Негодяй!
— Ой! Они и так от нее выпадают, — захныкал очухавшийся Нельсон.
— Тихо! Тихо! — стал успокаивать Строганов разъяренного лейтенанта. — Ты еще слишком молод и импульсивен! Так мы не победим! Спокойствие и выдержка!
Серега наступил на грудь пленника и вкрадчивым тоном произнес:
— Эй, очнись, опездол! Рано собрался умирать! Смотри действительно со страху не сдохни. Ладно, живи, покуда я тебе разрешаю.
Серега залил в приоткрытый рот ученого мужа несколько глотков спиртного.
— Пей!
— Полковник! Вы на этого сморчка уже полпинты рому истратили! А зачем? Придушить и за борт! Всего-то дел! — Флетчер выразительно показал руками, как выбрасывает за борт ненужный балласт.
— Нет. Он, конечно, человек дрянной, но все же исследователь и ученый, а для вашего невежественного века каждый образованный индивидуум полезен. Ну, гнусный, ну, подлый, но ведь он носитель научных знаний! Исследователь планеты! Негодяй, но человек просвещенный, значит, двигает науку вперед и способствует прогрессу человечества. Он, возможно, с точки прогресса ценнее всего вашего экипажа! В мировом, так сказать, масштабе!
Нельсон таращил глазищи в пространство, и в них застыл неподдельный, неописуемый ужас. Флетчер засунул ему в рот батистовый платок, из которого получился замечательный кляп. Заговорщики возобновили обсуждение плана, время от времени поглядывая на лазутчика. Очухался он или нет?
Последние детали обсудили без спешки, обстоятельно и за разговором не заметили, как допили вторую бутылку рому.
— Ну что? Пора учинять допрос шпиону? — спросил Кристиан.
— Да, он, вражина, наверное, уже созрел для чистосердечного признания! — согласился Сергей и вынул платок изо рта пленника, вернее сказать, вырвал его из стиснутых зубов. — Эй ты, сачок для бабочек! Будешь говорить? Жить хочешь?
— Буду! — быстро ответил движитель прогресса. — Что нужно рассказать?
— Все, что знаешь! — выкрикнул лейтенант.
— Не знаю я ничего.
— Ботаник, а зачем ты следил за каютой? — удивился Сергей.
— Хотел понять, кто вы такой? Какова цель вашего появления на корабле. Особенно хотелось бы знать, что за оружие у вас такое. В чем его секрет?
— И как, выяснил? — ухмыльнулся Строганов.
— Выяснил. Догадываюсь, что вы опасный проходимец!
— Успел доложить капитану?
— Нет. Опоздал, — уныло ответил шпион. — Раньше нужно было начинать за вами слежку. Будет бунт на «Баунти»? Мятеж — вот ваша цель.
— А он догадливый! Нет, анархии мы не допустим, будет смена власти на корабле, — ответил Флетчер.
— Демократическая смена власти. Меняем самодура-капитана на справедливого! — подтвердил Строганов.
— А дальше мы все плывем в Англию? — оживился ботаник. — В Америку? В Россию?
— Нет. На корабле останутся не все. Тебе на нем места тоже не будет! — пообещал Флетчер.
— Сжальтесь, помилосердствуйте, — захныкал ученый муж. — Так хочется жить! У меня в багаже собрана бесценная коллекция бабочек, систематизированы неизвестные растения и насекомые!
— Обещаю, жить будешь! — успокоил его Сергей. — До утра лежи тут, но чтобы ни звука!
По окончании допроса заговорщики снова заткнули рот Нельсона кляпом, общими усилиями затолкали его в угол и накрыли рогожей, замаскировав от нечаянного постороннего взгляда. Флетчер отправился потолковать с верными людьми, а Строганов разложил у фок-мачты свое вооружение. Разобрал, протер ветошью механизмы, смазал маслом, собрал. Почистил от рыжего налета начинающие ржаветь патроны. Ввернул запалы в гранаты, вставил обойму в пистолет, засунул его за пояс, автомат поставил на предохранитель. Пока рано пускать их в дело, возможно, обойдется и без стрельбы.
В четыре утра мятежники приступили к осуществлению операции.
Без стрельбы не обошлось. Все же пришлось стрельнуть, хотя и в воздух, но пришлось. Из винтовки, чтоб утихомирить вахтенного офицера и рулевого. Затем пальнули из пушки, и все сразу поняли, на чьей стороне сила! Беспрекословно подняли руки, встали на колени и были повязаны. Развернутая и наведенная на капитанскую каюту пушка оказалась самым весомым аргументом для противника. Каюты и пороховой погреб захватили в считанные секунды. И вот несогласных офицеров связали, ненадежных матросов заперли в трюме. Остался только капитан.