— Ну вот, заладил пардон да пардон! — рассердился Сергей, а про себя подумал: «Без своего „пардона" слова сказать не могут. У них даже плотники галантны. Ну, Европа! Ну, мусью!»
— Прошу прощения, — вновь извинился француз. — Мы выжившие члены экипажей кораблей «Астролябия» и «Буссоль». Слышали о таких?
— «Астролябия» — это что-то смешное типа медузы! — хохотнул Серега.
— Нет, астролябия и буссоль — это приборы, применяемые для навигации, — поправил Сергея француз.
Канонир Поль рассмеялся и тотчас надрывно закашлялся.
— Э-э-э, братец! Да тебе легкие лечить нужно. Никак чахотку подхватил! — посочувствовал Сергей. — А ведь в этом климате не должно быть таких болезней. В местном воздухе витают в основном вирусы гепатита, малярии и дизентерии.
— Легкие я застудил на переходе от Камчатки к Сахалину. И сейчас помню русские слова: «борщец», «водку выпить», «кушать сало»! Ха-ха-ха! Балялуйка! Вальеньки! Красавьетца!
— Молодец! Сразу видно, что настоящий турист! Эка тебя куда занесло! Обычно ваш брат посещает Москву, Петербург, Киев да города Золотого Кольца. А тут Камчатка и Сахалин, это ж надо! Твою мать!
— О! Твою мать, хрен на нюх! Пошольнакуй! Наливай чарку водка, ура! На Камчатке нас хорошо приняли, — воспоминания эти для Поля явно были из разряда приятных. — Мы там любили местных красавиц, а они нас. Очень вы, русские, хороший народ!
Французы улыбались и скалили щербатые рты. С зубами у них, как и у англичан, была просто беда, даже у мальчонки. Моряки явно перенесли цингу.
— Не зубоскаль! Докладывай, Поль, а кто ваш капитан?
— Нашим капитаном был командир эскадры Жан-Франсуа Лаперуз! — отрапортовал плотник.
— Епть, живой Лаперуз! Тот самый! Пролив Лаперуза!.. — перешел на русский Серега. — Да где же он!
— Что вы сказали, месье? Неужели вы знаете фамилию Лаперуза? Вы о нем слышали?
— Конечно! Кто ж не знает Лаперуза? В России его все знают, особенно жители Дальнего Востока, Сахалина и Камчатки. У нас на карте пролив Лаперуза между Сахалином и Японией!
— Японцы — плохой народ. Нам они не понравились.
— А где сам капитан Лаперуз? Он жив?
— Нет. Увы, он утонул, погиб, как настоящий моряк.
— Жаль! — воскликнул Сергей. — Значит, тела Лаперуза и всех погибших членов команды покоятся на дне морском?
— Зачем на дне! Утонувших моряков волны выбросили на берег, они похоронены вон там, под тремя гигантскими пальмами, в том числе и капитан эскадры господин Лаперуз.
Моряк указал пальцем в направлении южной стороны пляжа, на три высоченных дерева, кроны которых совсем не создавали тень у подножия стволов, так они были высоки. Деревья стояли в сотне метров от лагеря французов.
— Постой, дорогой мой! Неужели вас аж с Камчатки сюда занесло?! — восхитился Сергей подвигу французов.
— Да, мы пересекли весь Тихий океан, побывали во владениях русской императрицы, затем попали в Китай, оттуда добрались до Новой Голландии, — начал рассказ Анри. — Местные дикари — сущие головорезы! Вначале погибло двенадцать моряков во главе с лейтенантом Флерио де Ланглем. Это случилось на архипелаге Мореплавателей. Проклятый остров Мауиа! Его название я запомню на всю жизнь! Здесь наших моряков убили без всякой жалости, и с этого момента начались наши несчастья. В январе прошлого года мы немного передохнули в Ботническом заливе и вновь тронулись в путь, пополнив запасы воды и продуктов. Да, отдых был кратковременным. В марте командир эскадры Лаперуз вновь поднял паруса и повел наши корабли в последний поход. Темной ночью впередсмотрящий не заметил бурунов, первой линии рифа. Все спасшиеся моряки с «Астролябии». Мы перескочили через риф, но корвет раскололся пополам. Корабельный нос, у которого мы сейчас находимся, позднее выбросило на берег.
— А я думал, это части от одного корабля, от «Буссоли». Там корма, тут бушприт.
— Нет, «Буссоль» крепко застряла на камнях, а матросы, пытавшиеся спастись вплавь, утонули во время шторма. Корабль за месяц разметало в щепы, через неделю от него осталась лишь часть кормы. Пушку, продовольствие, воду, ром, коньяк, оружие, на наше счастье, вынесло прибоем. Теперь нас одолевают дикари и норовят всех сожрать. Год с ними воюем, отбиваемся от нападений. Туземцы приплывают, набрасываются на нас из засады, похищают зазевавшихся моряков, терзают и съедают их! Нас после крушения спаслось тринадцать. Чертова дюжина. Но несчастья продолжились. Оружие, конечно, выручает, пять мушкетов и два пистолета пока сдерживают налеты дикарей. Первый раз они приплыли через две недели после крушения. Мы вышли к туземцам с миром, хотели сделать им подарки, раздать бусы, монеты, тряпки, а они без разговоров убили парламентеров Филиппа и Жако. Истерзали на наших глазах. Пока мы стояли, остолбенев от ужаса, беднягам отрубили головы, насадили на копья, вспороли животы. После ружейного залпа банда людоедов обратилась в бегство. Мы их преследовали, тогда ушли немногие из них. Спаслось несколько аборигенов на одной лодке, но вскоре они вернулись с подкреплением. Так и воюем целый год!
Эх, жалко, что это не эскадра Лаперуза, а лишь ее жалкие остатки. Так хотелось увидеть этого легендарного человека! Строганов впал в уныние, но вида постарался не подавать.
Глава 25
ПРОДОЛЖЕНИЕ КОЛОНИАЛЬНОЙ ВОЙНЫ
Болтовня плотника иссякла, он, видно, умаялся и присел под обветшалые останки «Астролябии», а Сергей наконец смог оглядеться.