И вновь никакого ответа. Строганов принюхался, но запаха серы в воздухе не почувствовал. Время шло — никто не появлялся.
«Знать, душа моя бессмертная никому не нужна. Вот и хорошо, никому тогда ее и не отдам. С ней и помру, если она, эта душа, вообще существует! Странно. Что-то высшие силы не торопятся ко мне на помощь. Подожду еще немного, может, я не заметил чего или не понял? Но я всегда готов к конструктивному диалогу!» — но вот с кем из высших сил этот диалог вести, было совершенно не понятно.
Несмотря на все переживания, у Сержа проснулось чувство голода. Желудок заурчал в недоумении, где же, мол, хлеб насущный, хозяин?
— Наполнять тебя, мой друг, буду помаленьку, крошечными порциями. Кто знает, сколько предстоит болтаться в океане, — произнес Сергей и поведал свои мысли об экономии французу. Гийом с ними согласился.
Строганов и юнга подкрепились бананами, запивая их мадерой. Вкусное вино, если пить в меру! Припекало. Оба разделись, залезли под полог и там лежали, потели. Запах спиртного, свежего и вчерашнего, заполнил все пространство под крышей будочки. Кроме перегара их обоих еще и пучило. Даже акулы отстали и плыли на удалении. Хорошо поблизости не было светских дам, да и не светских тоже.
Следующим утром в обоих проснулся нечеловеческий аппетит. Желудок опять требовал топлива, а порции требовалось сокращать. Гийом тихо ворчал на беспощадную экономию продуктов русским офицером, но подчинялся. Лежащие на корме бананы не давали покоя, мыслить рационально не было никакой возможности. Вскоре страдальцы обнаружили, что плоды подгнили, потому что перезрели. Вывод напрашивался один: надо срочно все съесть, пока не пропали.
Бананы запили все той же мадерой, после чего горемык опять сморило, но жажда не давала уснуть, и им опять пришлось приложиться к вину. Мореплаватели попали в замкнутый круг: пили и писали, писали за борт и пили все ту же треклятую мадеру. Стало сладко во рту, плохо с самочувствием.
— А не испить ли нам коньячку? — предложил Строганов сам себе. — Чтобы сосудики расширить, для повышения тонуса.
Юный Гийом отказался. Ну и ладно, больше достанется. Сказано — сделано.
Серж хлебнул и добился поставленной цели. Сосуды так расширились, что из носа хлынула кровь. Теперь Строганов лежал, стонал, мучился и проклинал злополучную судьбу, а юнга за ним ухаживал. Больной без конца матерился, и не однообразно, а пытаясь на ходу придумывать новые выражения. Но, как говорится, новое — это хорошо забытое старое. Вот Строганов и вспоминал, напрягая мозг, радовался каждой фразе, повторял ее с выражением, как в детстве, когда на утреннике читал стихи. Затем он перешел на крик, раз за разом все громче и громче извергая нецензурную брань. Когда кричать стало неинтересно — начал петь похабные частушки, завывая матом на все лады.
Юнга отстранился и уполз на корму лодки. Видно, подумал, что русский полковник от жажды тронулся умом. Конечно, в такую жуткую жару недолго лишиться рассудка. И ладно! Зато парень не отвлекал разговорами и не мешал припоминать ругательства. А вспомнил полковник их не мало. С наступлением сумерек самочувствие улучшилось, хандра ушла. Он пел до хрипоты, пел и налегал на весла, пел и греб.
Вскоре юнга вернулся на весла, успокоился, понял, что с мозгами у Строганова все в порядке. Сергей пел, а юнга подпевал, ужасно коверкая слова:
«Да-а-а! Если бы речной, не беда, а тут ширина в несколько тысяч Волг! — взгрустнул Серега. — Не доберешься до берега, как ни налегай. А интересно, каким способом можно плыть сквозь годы и века?»
Воду они берегли, но и при жесточайшей экономии она быстро закончилась, всего-то через неделю. Еды тоже не осталось. Даже мадера иссякла. Зато выдержанного коньяка хватило бы на то, чтобы обогнуть три раза земной шар. Печень жаловалась и протестовала: «Может, хватит?» На что Серж отвечал: «Молчи, проклятая! Терпи!» А куда деваться, другой жидкости нет! Еще немного, и хоть добровольно ложись и помирай. Ведь эта самая лодочка и есть натуральный гроб. Еще та домовина! Из надежнейшего дерева, прочнейшей конструкции. Сколько она уже мотает его по волнам, сколько пережили вместе. Была бы скатерть-самобранка — плыл бы вечно!
Экономя силы, товарищи по несчастью совершенно перестали разговаривать между собой, лишь задумчиво поглядывали друг на друга. Сергей чувствовал, что молодой француз рассматривает его в гастрономической плоскости, как бифштекс с кровью, что было крайне неприятно. Главное, не потерять сознание. «А почему он должен съесть меня, а не я этого тщедушного доходягу?» Мысль ужасная, но...
Горемык спас дождь и попутный ветер. Всю ночь шел сильный ливень, да такой, что лодка едва не пошла ко дну. Благо ветер был не шквальный, и тримаран не перевернулся. Утром тучи расступились, горизонт прояснился, и впереди показалась полоска земли, очередной таинственный остров!
— Что ждет нас на нем? — со страхом вымолвил Гийом.
— Новые приключения, дружище! Новые друзья и новые враги! — ответил Сергей.
...Итак, невероятное путешествие во времени продолжалось...