Вот и пришлось духу великолепия каждый день следить за тем, чтобы Мирит не скучала. В течение двадцати дней волчица успела триста сорок пять раз откусить ему хвост и двести девяносто четыре раза оторвать ему лапы. Анде надоело быть белкой, и он был бы рад взять себе иной облик, но не хотел обижать Мирит, которая жаждала играть с «бельчонком». Однако чистым душам для счастья требуется разнообразие, поэтому Анда постоянно менял цвет шкуры: становился белым, чёрным, синим, красным, полосатым, пятнистым и так далее. «Тяжела ты, беличья жизнь!» сказал Анда однажды, глядя на свой мех, окрашенный в розовые, голубые и жёлтые полосы. «Мирит, разреши мне превратиться в ласточку или в какого-нибудь жука. Я не собираюсь улетать от тебя, клянусь!»
За такое неповиновение Анда был тут же наказан: вечно весёлая Мирит откусила ему голову. Возродив себя, Анда решил перейти в атаку: он залез волчице на голову и стал хвостом роскошным щекотать ей нос. Мирит чихала и мурлыкала, сопела и пыхтела, и при всём этом её переполняло дикое удовольствие. Причинить боль друг другу намеренно мы не способны, зато можем бомбить сородичей наслаждением: неплохое оружие против особо приставучих личностей.
Не вытерпев пытки, Мирит бросилась бежать, сбросив Анду с головы, а он в облике золотой ласточки ринулся за волчицей. Догнать Мирит невозможно, будь она хоть черепахой: имя этой чудотворицы означает «неуловимая». Мирит назвалась таким именем, когда Единый предоставил нам право самим выбрать себе судьбу и титулы. Крылатый Анда преследовал волчицу по всему острову, а она удирала от него, и это была очередная игра: Мирит любит, когда её пытаются поймать и приласкать. «Вы с ней нашли общий язык», мысленно сказала Гезе брату. «Ещё немного, и она будет выполнять любые твои команды без гипноза».
«Возиться с Мирит не так уж и сложно!» ответил Анда. «Гезе, не желаешь ли взять эту милую собачку себе в качестве питомца на пару-тройку тысячелетий? Обещаю, ты не пожалеешь! Зверюшку даже кормить не надо: она хоть и кусается, но тебя не сожрёт!»
«Сперва посиди ты с ней десять веков, а я погляжу и подумаю. Нельзя принимать столь важные решения, не поразмыслив».
«Ясно: буду нянькой для непоседы отныне и навеки!» засмеялся Анда. «Ох, зачем я согласился на эту авантюру? Глупый я!»
Тем временем Атор изобрёл кое-что интересное. Он поместил частицу своей души в маленький шарик из чёрного кристалла, который после этого наполнился оранжевым и зелёным светом. Затем Атор приделал шесть чёрных крыльев, похожих на пчелиные, к этому шарику. Получилась игрушка летающий мяч. Атор мог мысленно управлять его движениями, и мяч резвился в воздухе, хлопая крыльями. Изготовив несколько таких устройств, дух выпустил их летать над островом, где их увидела Мирит, которая по-прежнему была серой волчицей. «Мои игрушки!» обрадовалась она и стала бегать за крылатыми шарами и ловить их зубами, а сами мячи старались не быть пойманными. Схватив один мяч, Мирит отпускала его и бросалась в погоню за другим: игра эта жутко понравилась чудотворице.
Анда был доволен: Мирит нашла себе новую забаву и забыла про него. Гезе тоже впечатлило изобретение Атора: она предположила, что эти летающие штуки могут быть отличными разведчиками. Идея состояла в том, чтобы отправить много крылатых мячей в далёкие небеса: при этом Атор мог духовным взором видеть и чувствовать всё, что находится вокруг каждого мяча. Это позволило бы нам изучить этот мир, не покидая острова и не используя дар ясновидения, предела возможностей которого мы достигли. Увы, замысел был хорош, но провалился. Оказалось, что летающие мячи работали только на Аторамоне, а за его пределами они тускнели и отключались, и крупицы души Атора, заключённые в них, немедленно возвращались к чудотворцу.
В тридцатый день сто двадцать первого года враги снова атаковали остров. Когда огромная туча призраков подошла к Аторамону, наши духи в облике пчёл устремились к ней и стали бить жалами проклятую нечисть. Яд парализовал нескольких врагов, однако остальные твари убили всю нашу команду. Недолго радовались призраки: чудотворцы возродились возле комплекса пирамид и приготовились охранять его.
Помочь нам захотела Каюрмэ: она в облике чёрного сокола явилась на остров. «Громить поганых без меня запрещено!» объявила она, полная гнева и радости, после чего ринулась бить и кромсать монстров силой мысли, заклинаниями холода и огня, а также клювом и когтями. Ярость духа войны и разрушения настолько ошарашила призраков, что многие из них тут же сбежали с поля боя, но все прочие решили драться и набросились на чудотворицу. Изобилие противников не пугало Каюрмэ, скорее наоборот: она обожала драться против тысяч врагов одновременно. «Сородичи, без паники!» ликовала она. «Я уничтожу гадов, а вы смотрите и наслаждайтесь!»
Но не думали призраки воевать с одной лишь Каюрмэ: многие из них устремились к пирамидам, чтобы разрушить их. Гезе в облике белой кобры сидела на вершине одной из малых пирамид: призраки заметили гипнотический взгляд чудотворицы, и внезапно некоторые из них попали под её чары. Тут и пригодилось знание языка врагов: Гезе громким шипением велела тварям атаковать друг друга. Магия подействовала: призраки с диким воем принялись рубить и кусать себе подобных. Те, кто не подчинился гипнозу, наверняка решили, что их предали, поэтому ещё одна стайка врагов поспешила удрать с Аторамона. К сожалению, только каждый пятый или шестой призрак мог быть заколдован гипнозом кобры: почему остальных эти чары не брали, выяснить не удалось. Кроме того, гипнотический транс очень быстро рассеивался, и заколдованные враги не успевали убить никого из своих. Однако даже после снятия гипноза призраки не переставали драться между собой, поскольку ненавидели своих так же сильно, как и нас. Три десятка монстров набросились на Гезе, но узнали вкус её змеиного яда и свалились на землю, застыв от ужаса и боли, после чего сдохли и растворились в воздухе.
Анда в образе орла золотого расположился на вершине другой малой пирамиды. Сперва он исполнил песню, волшебные звуки которой усыпили некоторых врагов: заснувшие призраки свалились на твёрдые камни Аторамона и разбились насмерть. На других тварей песня Анды повлияла иначе: они пришли в ярость и устремились к чудотворцу, выставив вперёд свои шипы и щупальца. Меткий залп огненного заклинания превратил два десятка нечистых в пепел, а прочие добрались-таки до Анды, и ему пришлось обороняться. Неунывающий орёл силой мысли давил и рвал поганых, радуясь их предсмертным визгам. Призраки выдёргивали ему перья, которые тут же отрастали заново: поняв, что так Анду не победить, враги попробовали оторвать ему крылья. Тварям удалось отсечь одно крыло Анды, и он погиб, но в сей же миг возродился целый и невредимый. «Всегда готов!» провозгласил счастливый Анда и вернулся в битву.
Атор и Мирит пчёлами летали среди массы врагов и жалами кусали всех, кто попадётся. Призраки легко убивали пчёл, но бессмертные букашки возрождались и снова нападали. Так наша парочка насекомых обезвредила немало противников: парализованные ядом твари валялись на земле и злобно хрипели. Сколь долгим будет действие яда, мы не ведали, поэтому Атор велел Мирит спуститься к отравленным врагам и добить их. Только чудотворица не стала его слушать. «Сражаться хочу!» сказала она. «Я боевая пчёлка!»
Тогда Атор сам занялся этим делом. Он сел на землю и превратился в зелёную кобру, после чего начал кусать всех парализованных. Однако яд кобры убивал призраков слишком медленно, поскольку их внутренности уже были наполнены другим ядом пчелиным. Атор стал колдовать огненные заклинания, которые и решили проблему: остался от лежащих на земле врагов лишь пепел.
Другие твари пожелали отомстить Атору: они обрушились на него словно ливень, стали колоть и грызть чудотворца. Применять магию времени не было, поэтому Атор издал грозное шипение и принялся зубами ядовитыми хватать противников. Получив дозу жидкой смерти, призраки корчились и погибали, только одинокому змею не справиться с тучей демонов: Атор скоро оказался разорван на куски. Вернулся он к жизни уже в облике тёмно-зелёного орла и немедленно полетел убивать тех, кто его самого убил.