Анда прилетел в виде орла золотого и когтями разорвал кобру надвое. От Мирит это нас не избавило, поскольку она в тот же миг возродилась, опять приняв облик серой птички. «Анда поймал меня!» радовалась Мирит. «Поймал Мирит!»
Тут серая захотела сама стать охотницей: она устремилась к Анде, желая клюнуть его в третий раз. Анда решил применить против неё то замораживающее заклинание, секрет которого открыла Гезе. Но что-то пошло не так, и в итоге Анда сам оказался заморожен. Он моментально покрылся толстым слоем льда и упал на землю, встретив там очередную свою смерть. Каюрмэ к тому времени освободилась от гипноза: она чёрным соколом взлетела в небо и устремилась за серой птичкой. Анда оживил себя и присоединился к погоне.
В полёте Анда преобразился в быстрого сокола и попробовал силой мысли остановить Мирит. Это ему не удалось, поэтому он стал пытаться догнать игривую, чтобы схватить её когтями или клювом. Каюрмэ в тот же момент выстрелила в серую одним из своих взрывных заклинаний, но промахнулась, отчего пострадал Анда: чудотворца отбросило в сторону, он врезался в поверхность главной пирамиды и снова погиб. «Тяжело живётся благородной птице!» смеялся неунывающий Анда. «Нету мне покоя ни на земле, ни в небе!»
«Если не очистим этот мир от мелкой, не видать нам покоя целую вечность!» заметила Каюрмэ. «Куда ты подевался? Давай, возрождайся по-быстрому и лови серую! У тебя скорость нехилая, ты справишься!»
Анда возрождаться не пожелал: он решил ненадолго побыть невидимкой без тела, чтобы назойливая Мирит не добралась до него. Гезе в это время занималась патрулированием острова, для чего надела на себя облик синего сокола. Она мысленно наблюдала за погоней, но не вмешивалась. «Бесполезны твои дела, Каюрмэ», сказала Гезе. «Когда Мирит приходит в какой-либо мир, её уже оттуда не выгнать никакими способами. Все мы хотим дружбы, веселья и приключений, а Мирит жаждет этого сильнее всех прочих».
«Какие все вы трусливые!» ответила Каюрмэ. «Испугались этой крохотной безобразницы! Позор вам, сородичи!»
«Мирит не крохотная!» весело возразила Мирит. «Большая! Мирит большая!»
Сказав это, серая чудотворица спустилась на землю и преобразилась в гигантского паука! Ростом она теперь достигала высоты любой из малых пирамид. Анда сообразил, что настало время для атаки: он превратился в яркую золотую пчелу и стал бить и кусать паучиху ядовитым жалом. Запас парализующего яда у чудотворца оказался неограниченным, но отрава не подействовала на огромную Мирит. «Пчёлка Анда!» ликовала серая. «Маленький Анда! Мирит большая!»
Каюрмэ, которая пребывала в образе чёрного сокола, продолжила стрелять различными боевыми магиями в Мирит, но паучиху ничего не брало. Чудотворцы тогда замыслили хитрый план. Анда принял вид золотой кобры, а Каюрмэ стала орлом: чёрная когтями схватила Анду, подняла его поближе к глазам паучихи, чтобы он попытался гипнозом подчинить Мирит. «Вам это не поможет», сказала Гезе. «Наша Мирит никогда и никого не слушается, и даже магические чары не способны заставить её делать что-то не по своей воле».
Так и вышло: гипноз кобры оказался не в силах повлиять на Мирит. Каюрмэ тоже сделала себя коброй, и обе змеи стали кусать паучиху, сидя у неё на спине. Объёмы яда в зубах у каждой змеи были бесконечны, но и эта атака не удалась. У Анды было ещё одно тайное оружие его магическая песня, способная творить разные чудеса, но в данном случае она была непригодна.
Тут Каюрмэ надулась от ярости и превратилась в такого же громадного паука, только чёрного. И две паучихи сцепились в битве, начали кусать друг друга; кроме того, каждая паучиха старалась своими мощными лапами задушить противника. Последнее было не очень эффективно, и обе чудотворицы скоро перестали использовать ноги в сражении: дальше они только кусались. Анда тоже стал пауком, но гораздо более маленьким: что-то неведомое мешало ему принять облик покрупнее. Но Анда не отчаивался: он принялся выделять липкую паутину и склеивать ею ноги Мирит. Это ему не удалось: Мирит была слишком велика, сильна и проворна. Она к тому же сама стала разбрызгивать вокруг себя паутину: тут мы и узнали, что наш облик паука может производить неограниченное количество этой клейкой жидкости. Анда запутался в паутине Мирит и выбыл из боя, а сама Мирит продолжила драться против Каюрмэ и весело сопеть при этом.
Битва гигантов переместилась к Альдобуриму. Мирит залезла на главную пирамиду; Каюрмэ попыталась подняться туда же, но серая всеми способами не давала ей этого сделать. Чудотворицы оставили на идеально гладкой поверхности пирамиды немало царапин, то есть ущерб от поединка между сородичами был такой же, как и от небольшой атаки демонов. Атор в облике зелёной ласточки сидел на земле и очень переживал, глядя на такое безобразие. Скоро все мы почувствовали печаль Атора, и серая тоже: она мигом прекратила борьбу. «Мирит обидела Атора», загрустила Мирит. «Нельзя обижать Атора».
Немедленно Мирит превратилась в серую ласточку, спустилась к Атору и стала гладить клювом его пушистый бок, чтобы утешить. Каюрмэ приняла вид маленького чёрного жука, и в этом облике уселась на спину Атора, принялась щекотать его лапками. Зелёный недолго терпел такую заботу: он в небо поднялся и полетел собирать материал для очередной починки пирамиды. Гезе явилась в образе синей кобры: она длинным телом своим обвилась вокруг ласточки, заключив её в ловушку. Увёртливая Мирит могла легко избежать плена, однако ей захотелось побыть в тёплых объятиях Гезе. «Моя змейка!» веселилась Мирит. «Моя! Все вы мои! Мои сородичи! Люблю сородичей!»
«О, какой ужас», заметила недовольная Каюрмэ. «Эта закорючка никогда не успокоится! Гезе, ты у нас умная: придумай какие-нибудь чары, которые не позволят ей вернуться в этот мир. Иначе она всех нас изведёт!»
«Так и знала, что у тебя нет хорошего метода борьбы с ней», ответила Гезе. «У меня тоже. Может, нам стоит пригласить сюда чудотворицу Ди-Най? Она у нас дух ласки и заботы: Ди-Най сумеет обуздать эту игрунью, после чего займётся её воспитанием».
Каюрмэ и Гезе немного подумали и поняли, что идея эта никуда не годится. Ди-Най считает всех сородичей своими домашними зверьками и поступает с ними соответственно: если она явится в мир Аторамона, то никому здесь точно покоя не видать. «Мирит, объясни, чего ты хочешь от нас?» спросила Гезе. «Скажи, и мы дадим тебе то, что тебе нужно».
«Воевать хочу!» невозмутимо объявила Мирит. «Воевать! Кусаться, кусаться! Боевая Мирит! Никому не победить меня!»
«Да, войну я тоже обожаю!» обрадовалась Каюрмэ. «Лети со мной, Мирит! В этом мире полно грязных демонов, и ты поможешь мне с ними справиться! Вместе получим кучу удовольствия и совершим благое дело!»
Мирит моментально согласилась, замурлыкала от счастья. Гезе отпустила ласточку, и та превратилась в серого коршуна. Каюрмэ тоже стала коршуном, и обе хищных птицы улетели с острова, отправились искать врагов. Кое-как мы решили проблему с Мирит, и теперь духи-чудотворцы Аторамона могли вернуться к обычным своим занятиям.
Анда по-прежнему оставался приклеен паутиной Мирит к земле: он не сумел освободиться, и ему пришлось перерождаться в новом теле. Чудотворец опять сделался золотым пауком: ему вдруг захотелось испытать возможности этого облика, и дух начал эксперименты. Сперва Анда пожелал узнать, действительно ли его запас паутины неистощим. Это оказалось правдой: паук сумел покрыть липким слоем паутины огромную территорию на острове и был вполне способен утопить весь Аторамон в паутине, но Гезе попросила сородича не увлекаться и не портить внешний вид острова. Затем Анда обнаружил, что способен силой мысли менять клейкость своей паутины: по его воле паутина в один миг засыхала и становилась твёрдой и прочной, но сделать её снова липкой было невозможно. Это свойство очень понравилось Анде, и он принялся лепить разные забавные фигуры из этого клея. Гезе смеялась, глядя на плоды трудов собрата, но участвовать в этой игре вместе с ним не стала: она в облике сокола патрулировала небеса над островом, чтобы не пропустить ни одной вражеской атаки.