Сесилия предприняла эту экспедицию, повинуясь порыву. Вместо того чтобы, как рекомендовала Гея, идти в магазин эзотерики, она решила поискать на месте второго появления дома. То, что ее интересовало, найти оказалось несложно: Бобу, старейшему работнику заведения, было почти семьдесят лет, и он состоял в должности администратора, хотя начинал официантом.
Старик не только знал легенду о доме-призраке, но и слышал рассказы нескольких официантов, которые видели дом. Любопытно, что даже самые старые жители округи не помнили никаких историй о появлениях – вплоть до относительно недавнего времени.
– Что-то с этим домом не так, – заявил администратор. – Когда подобные штуки возникают, они, значит, чего-то требуют или ищут.
Хотя Боб никогда не видел ни самого дома, ни его обитателей, в его существовании он не сомневался: невозможно, чтобы столько людей сговорились насчет мелких подробностей. Все описывали дом-призрак как пляжное шале в два этажа с двускатной крышей, похожее на первые постройки, которые возводили в Майами сто лет назад. Однако загадочные обитатели дома одевались не так старомодно. Рассказы разнились только в этом пункте. Некоторые видели двух стариков – женщину в цветастом платье и мужчину с пустой клеткой в руке. Другие добавляли еще одну женщину. Те, кто видел их вместе, заверяли, что это мать и дочь или, быть может, сестры. А вот мужчина-призрак, казалось, никак с ними не связан. Он их как будто даже не замечал. Да и они его не замечали. Заинтересовавшись этими рассказами, Боб провел не одну бессонную ночь в надежде что-нибудь увидеть, но ему ни разу не посчастливилось.
– Я полагаю, есть люди, способные наблюдать потустороннее, а есть не способные, – сказал старик на прощание. – И я, к сожалению, принадлежу ко вторым.
Сесилия кивнула в ответ, вспомнив о своей бабушке Дельфине, и с облегчением вздохнула, выйдя из кафе. Наконец-то у нее появился новый материал для статьи.
Ветер принес резкий запах йода и соли. По волнорезу, разделяющему пляж и открытое море, прогуливалась парочка. До заката оставалось еще часа два или три. Сесилия подошла к берегу, внимательно прислушиваясь к болтовне попугаев. Поблизости никого не оказалось, и девушка направилась к роще, по пути размышляя о бабушке Дельфине. Если бы она была жива, то разгадала бы всю эту историю, не доходя до пляжа. Ведь бабушка умела видеть события из прошлого и будущего по собственной воле. Она была не такая, как сама Сесилия или как этот старый гринго – слепцы, лишенные озарений. Она даже подумала, что единственный призрак, который будет с нею всегда, – это одиночество.
Сесилия прогулялась по роще в скромной компании раков и ящериц-попрыгушек и решила возвращаться домой. Завтра она вернется в редакцию и попытается навести порядок в своих записях.
При мысли о пустой квартире у девушки перехватило дыхание. Чем дальше она шла, тем больше багровело небо. Через несколько минут ночь опустится на город, засверкают бесчисленные рекламные вывески. Клубы, кинотеатры, бары и кабаре наполнятся туристами.
И внезапно мысль о том, чтобы запереться в четырех стенах и провести вечер в обществе книг и воспоминаний, показалась Сесилии невыносимой. Она подумала об Амалии. В отличие от неуловимого дома, гуляющего по Майами, у истории, которую она начала слушать, имелась завязка, определенно предвещавшая и финал. Сесилия чувствовала, что эти персонажи, затерянные во времени и пространстве, намного более реальны, чем ее собственная жизнь и этот фантастический дом, так упорно ускользавший от нее, словно вода сквозь пальцы. Недолго думая, девушка повернула машину к «Маленькой Гаване».
«Нас прошлое ждет за каждым углом», – подумалось ей.
Вот в каком настроении Сесилия углубилась в толчею узких переулков.
Слезы луны
Душа Куй-фа пребывала одновременно в печали и ликовании. Каждый вечер они с сыном усаживались перед ширмой, на которой были представлены сцены из жизни Гуаньинь, покровительницы матерей, и каждый вечер женщина молилась о возвращении Сиу Мэнда. Богиня плыла на перламутровой лилии к чудесному острову, где стоял ее трон, и, видя эту картину, Куй-фа улыбалась. Рядом с богиней она чувствовала себя в безопасности. Да и как могло быть иначе, если богиня милосердия отказалась от небес, чтобы вернуться на землю и помогать страждущим? Других Бессмертных Куй-фа боялась, а Гуаньинь – любила; у многих богов лица были пугающие, но от Гуаньинь исходило лучезарное спокойствие луны. Вот почему Куй-фа поверяла ей все свои страхи.