Гея жила в одном из домиков под сенью деревьев, типичном для района Коконат-Гроув. Сесилия прошла через сад к домику с ультрамариновыми стеклами. Дверь и окна были еще более яркие, почти съедобные на вид, вроде меренги на именинном торте. Рядом с дверью висел бубенчик, наполнявший вечер одиноким позвякиванием. Растущий неподалеку делоникс обрушил на девушку оранжевый ливень. Сесилия помотала головой и постучала в дверь, но костяшки ее пальцев не выбили почти никакого звука из старой плотной древесины. Только потом она заметила простецкий колокольчик, похожий на те, что вешают на шею козам, и потянула за шнурок.
После недолгой паузы из-за двери раздался громкий голос:
– Кто там?
Кто-то смотрел на Сесилию сквозь узенькую щелку в форме глаза.
– Меня зовут Сесилия. Я журналистка из…
Дверь распахнулась на середине фразы.
– Привет! – крикнула та самая девушка, которую Сесилия помнила по университетским годам. – Что ты тут делаешь?
– Ты меня помнишь?
– Естественно! – ответила хозяйка, улыбаясь вроде бы вполне искренно.
Сесилия подумала, что ей живется очень одиноко.
– Проходи, не стой на пороге.
На диване сидели два кота. Один из них, белый с золотистым пятном на лбу, прищурившись, изучал гостью. Другая оказалась кошкой – такими пестрыми могут быть только самки. Она опрометью бросилась в другую комнату.
– Цирцея очень пугливая, – извинилась девушка. – Садись.
Сесилия в нерешительности остановилась перед диваном.
– Поли, брысь! – шуганула второго зверя хозяйка.
В конце концов, когда Поли спрятался под стол, Сесилия уселась на диван.
– Что ты тут делаешь? – спросила Гея, устраиваясь в кресле у окна. – Я даже не знала, что ты в Майами.
– Уже четыре года.
– Господи! А я – восемь. Как время-то летит!
– Я готовлю статью для своей газеты и вот наткнулась на твое имя в старом материале. У той журналистки сохранился твой адрес, только телефон изменился. Вот почему я не смогла тебя предупредить.
– И о чем твоя статья?
– О том доме-призраке…
Гея насупилась:
– Да, помню-помню. Это было два года назад. Но я не хочу снова говорить об этом.
– Почему?
Гея теребила оборку на платье.
– Я не впервые сталкиваюсь с призрачным зданием. – Девушка вздохнула, словно от боли. – Я видела такой на Кубе. Еще точнее, я там была.
– Очень интересно.
– Два этих дома никак не связаны, – поспешно добавила Гея. – Тот был такой зловещий, ужасный… А этот совсем другой. Не знаю, что это означает.
– Призраки ничего не означают. Они есть, или их нет. Люди их видят или не видят. Верят в них или издеваются над теми, кто верит. Мне не доводилось слышать, чтобы они что-то означали.
– Потому что никто не знает.
– Не понимаю.
– У домов-призраков есть секреты.
– Какие секреты?
– По-разному бывает. Дом, в котором я побывала в Гаване, хранил самые страшные злодейства всего острова. Здешний дом – он другой. Не знаю какой и даже не хочу выяснять. Мне хватило того, что я его видела. Не желаю больше ничего знать о призраках.
– Гея, если ты мне не поможешь со статьей, мне крышка. Шеф хочет, чтобы я писала о чем-то поинтересней обыкновенных привидений.
– Расспроси других, не меня.
– Все другие переехали или сменили работу. Осталась только ты. И так уж совпало, что мы с тобой знакомы… Если, как ты говоришь, призраки что-то означают, тогда и наши встречи что-нибудь да означают.
Гея внимательно изучала ковер на полу.
– Я не прошу тебя ни о чем запредельном, – не отступалась Сесилия. – Просто расскажи, что ты видела.
– Почитай статью.
– Уже почитала, только мне нужно, чтобы ты рассказала все заново. – С этими словами Сесилия достала из сумочки диктофон размером с сигаретную пачку. – Представь, что я ничего не знаю.
Гея заметила, что запись уже включена.
– В первый раз я видела тот дом около полуночи. Я возвращалась из кино в кромешной тьме. Прошла совсем немного, и тут в его окнах зажегся свет.
– Где это было?
Гея поднялась с места, открыла дверь и вышла в сад к деревьям; Сесилия следовала за ней с диктофоном в руках.
– Вот здесь. – Девушка указывала на странную проплешину, лишенную растительности.
Это место походило на кельтские круги без травы, где, как считается, танцуют феи. Сесилия огляделась с тревогой. Что это было – страх или желание, чтобы видение повторилось? Наверно, и то и другое.