Никогда ещё в Олиной жизни специально к ней мальчишки не приходили.
В прошлом году, когда она болела, тогда заходила бывшая её любимая по друга Галя Малкова. Мамины подруги приводили своих сыновей, но с ними Оля почти не разговаривала. Демонстративно брала книгу и сидела в углу, на них не глядя. Поэтому сейчас она растерялась.
Максим тоже продолжал смущённо вытирать ноги и повторять:
— Я на минутку. Вот уроки принёс, и вообще…
Тут Оля вспомнила книгу «Семейный этикет», которую они недавно купили вместе с мамой и папой. Гостю надо было помочь раздеться, пригласить в комнату и усадить на удобное место.
— Раздевайся, пожалуйста, и проходи в комнату, — сказала она, как ей показалось, голосом вежливой дамы.
— Да я так, я на минутку, вот только уроки… — снова повторил Максим.
Всё-таки он снял кургузое своё пальто и в растерянности уставился на ботинки.
Оля поняла, отчего он мучается: снимать ботинки или не снимать. Но тут, услышав гостей, из комнаты густым басом проговорил Орлик:
— Здравия желаю, Ваше благородие! Вольно!
А потом всё-таки добавил ребячьим голосом:
— Здравствуйте, ребята, слушайте пионерскую зорьку!
Максим забыл про ботинки и с удивлением посмотрел на Олю. Сейчас был вечер, а по вечерам пионерской зорьки не бывает…
— У тебя гости?
— Нет, это попугай, Орлик, — сказала Оля.
— Можно посмотреть?
— Конечно. Он в моей комнате живёт.
Попугай отнёсся к Максиму на удивление по-дружески. Не стал угрожать, шипеть по-змеиному, махать клювом и кричать: «Как дам!» Так по-дружески он редко кого встречал.
Он взглянул на Максима, скосив голову, и спросил папиным голосом:
— Как дела? Как успехи? Жизнь удалась?
Оля с трудом удержалась от хохота, глядя на растерянного Максима. Он так и стоял с раскрытым ртом около клетки, не зная, что ответить попугаю на вопрос об успехах.
— Да это он так, — сказала Оля, — не болтай, Орлик.
Но Орлик повёл себя неприлично.
Повернулся к Оле и сердито спросил тем же папиным голосом:
— Ай, ай, шлёпки по попке хочешь?
— Да ну его, — обиделась Оля.
Максим отошёл от попугая, вынул дневник из-за ремня и вдруг уставился на фотографию, которую Оля не успела спрятать в сундук.
— Это у тебя откуда?
— Да так, просто.
— Можно её посмотреть? — Максим был даже не удивлён. Он был поражён. Или испуган. Так в первую минуту показалось Оле. Он взял фотографию, долго смотрел на неё, а потом проговорил:
— Экспедиция капитана Палтусова.
— Какого капитана? — переспросила Оля.
— Капитана Палтусова. Вам её из музея дали?
— Да нет. Она у нас дома лежит.
— Дома? — Оле показалось, что Максим даже не поверил.
— В сундуке. Там ещё есть другие фотографии.
Оля переписывала из дневника Максима уроки и в который раз тихо возмущалась, глядя на его каракули. А он продолжал разглядывать фотографию.
— Вот сам капитан Палтусов, в середине, с длинными усами. А это штурман, он так и не поплыл в тот рейс, потому что сломал ногу… Можно, я эту фотографию одному человеку покажу?
Оля фотографию отдавать не собиралась. Но тут в двери щёлкнул замок. Теперь и в самом деле пришли мама с папой, Оля успела лишь проговорить шёпотом:
— Спрячь быстрей!
И Максим сунул фотографию в свой дневник.
Вторая фотография
К счастью, в кармане завалялась двухкопеечная монета, а около дома Оли был телефон-автомат.
К счастью, Матвей Петрович был у себя. Из малопонятных восклицаний Максима он понял одно: случилось важное. И сказал, чтобы Максим немедленно топал к нему.
Три дня назад Матвей Петрович с гордостью выложил точно такую же желтоватую фотографию.
— Нашёл всё-таки! Пришлось тысяч двадцать снимков пересмотреть. Ведь говорил, что найду!
Теперь эта фотография красовалась на стенде «Полярная экспедиция капитана Палтусова». А раньше там были только три снимка: самого капитана и бравого усатого моряка, его фельдшера, да шхуны «Святой Пётр».
Матвей Петрович недавно отыскал старика, который мальчишкой наблюдал за торжественным отплытием шхуны. Бывший мальчишка, теперь старик, уверял, что весь экипаж снялся у борта корабля в Петербургской гавани, а снимал их фотограф Карл Булла.
Ещё полгода Матвей Петрович искал следы фотографа. Он нашёл его сына. Сын тоже был фотографом, только изменил фамилию. Фотограф-сын разрешил Матвею Петровичу порыться в архиве отца. И через две недели Матвей Петрович нашёл нужную фотографию!