Тайфун продул еще несколько дней, мы с Павлом Андреевичем всласть наговорились в нашей холостяцкой обители. Когда же утихло и прилетел самолет, я поспешил в аэропорт: приближалась пора затяжного ноябрьского ненастья. На прощанье мы поцеловались с Павлом Андреевичем. Я пообещал прилететь на будущий год и с тем улетел.
Тут можно было бы поставить точку в затянувшемся, как и поездка на остров, рассказе. Но...
Я сделал остановку на большом острове, чтобы побывать в сосновых лесах, которым положил начало Павел Андреевич. В лесхозе, куда я приехал, меня встретил его учение, ныне директор лесхоза. Когда я назвал ему имя Павла Андреевича, он сразу проникся ко мне братскими чувствами. Ученик был моложе учителя, и посеянные им леса моложе тех лесов, что посеял мой друг.
Леса, главным образом лиственные, радовали глаз игрой красок. Японская лиственница пожелтела, даурская держалась по-летнему молодо, зелено. В сосновых же лесах юношеского возраста что-то было не так. Как-то невесело, не по возрасту сумеречно глядели сосенки...
Вот здесь и настала пора сказать о мышах. Первым заговорил о них директор лесхоза.
— ...Лет до двенадцати сосны росли хорошо. Как будто здешняя природа присматривалась к ним, терпела. Но до поры терпела. Когда сосны подросли и стали теснить других коренных жителей здешних мест, на них набросились мыши. Да, да, именно набросились. Полчища мышей появились в сосновых насаждениях. Будто им надо было отомстить этим непрошенным гостям. Понимаете? Нарушился биогеоценоз — естественное равновесие в природе. И нарушение повлекло за собой ответных удар природы. Возмездие... Мы сначала не понимали, почему гибнут сосны. А потом видим: господи боже мой, мыши... Павел Андреевич еще этой напасти не знал. Мыши недавно появились. И мы пока что бессильны...
Вот как: люди бессильны против мышей. Первая моя мысль была, конечно, о кошках: «сильнее кошки зверя нет». Но какие же кошки в тайге?.. Тут я вспомнил о сарыче, о мохноногом канюке об ошейниковой совке и белой сове. (Именно их рекомендует в своей книге В. Нечаев как истребителей мышей). Но что же? Допустим, мышей изведут птицы. Не станет мышей. Но каково тогда будет птицам — совам, совкам, мохноногим канюкам и сарычам — без продуктов питания?
— ...Вот думаем, соображаем, как сделать мышам укорот, — прочитал мои мысли директор лесхоза. — К науке обратились. Чего-нибудь придумаем... Ну а как там Павел Андреевич? Устроился? Ничего?
— Ничего. Не унывает. Сдал нормы ГТО.
— Он такой. Он как ванька-встанька.