Пожалуй, чаще всего А. С. Пушкин упоминает Неву, на берегах которой жил в расцвете своего гения. Одним-двумя словами он создает выразительную картину. Вот Нева до основания Петербурга:
А вот река в черте нового города:
Перенесемся на Кавказ,
Или:
Тереку посвящено и отдельное стихотворение, в котором отмечается разительное различие между верхним и нижним течением реки:
«…Волга рек, озер краса»
Это, можно сказать, настоящая географическая характеристика знаменитой кавказской реки — и бурной, и спокойной, и стремительной, и плавной.
А вот река вписана как органическая часть в целую географическую картину Северного Кавказа:
Или:
Иная речная панорама на Украине, где расстилаются
Но у Днепра есть и другие берега:
Воспет поэтом и Дон — южнорусская краса. И воспет не сам по себе, а в связи с русско-турецкой войной 1823—1829 годов, в которой участвовали донские казаки:
Здесь названия рек (Аракса и Евфрата) используются как приветствие по возвращении А. С. Пушкина из путешествия в 1829 году в Арзрум. Поэт возвратился как бы вестником победы русских войск над турецкими («Был и я среди донцов…»).
Дон — это река донских казаков — «наездников лихих», а Кубань — кубанских: «Видел я берега Кубани и сторожевые станицы — любовался нашими казаками. Вечно верхом; вечно готовы драться; в вечной предосторожности!» (письмо к брату от 24 сентября 1820 г.).
А как поэт характеризует великую Волгу устами Степана Разина:
Сразу чувствуется, что это исконно русская река, на которой живет удалой народ, любящий раздолье:
В черновых набросках другого стихотворения поэт вспоминал верхнюю Волгу:
По этому пути ему пришлось много раз проезжать. А в варианте «странствий» Онегина говорит:
Иногда название реки у А. С. Пушкина вплетается в воспоминание о прошлом, о милых сердцу местах: