Мы перешли вброд несколько речек, скорее даже ручьёв. Они питались от ключей, бьющих на склонах. Вода в одной из речек имела чуть уловимый запах сероводорода. Тропа шла вверх вдоль её русла. Чтобы завязать разговор, я решился на довольно провокационный вопрос:
― Мне показалось, что вы здесь, на острове, не рады наступлению современной цивилизации? ― В последний момент я постарался придать своему высказыванию не утвердительную, а вопросительную интонацию.
Полина ответила сразу, без раздумья. Должно быть, взрослое население Острова обсуждало эту тему.
― Смотря что считать цивилизацией. Нельзя это понятие сводить только к прогрессу техники. Если развитие современных технологий ― телевидения, компьютеров, Интернета ведёт не к улучшению, а ухудшению нравственного здоровья нашего общества, если последующие поколения оказываются в интеллектуальном отношении более слабыми, чем предыдущие, разве это можно считать цивилизационным прогрессом? Поэтому мы даже рады, что живём без электричества. Как говорят, не было бы счастья, да несчастье помогло. Наши дети читают книжки, а не играют в компьютерные «стрелялки». В школе мы их учим размышлять, а не искать готовые ответы в Интернете.
― Но Вы же, надеюсь, не против свободы распространения информации?
― Конечно, нет. Дело не в достижениях техники, а в том, в чьих руках она находится и в чьих интересах используется. В том, какую политику проводит государство.
«Надо же, какая умная девушка! Хотя высказывает спорные мысли. Надо к ней получше приглядеться», ― подумал я.
Действительно, не часто услышишь подобное от столь юной девушки. Внешность у неё, кстати, самая заурядная, не удивительно, что я на неё поначалу не обратил особого внимания. Крепенькая такая конституция, «тонкий стан», «лебединая шея» — это не про неё. Правда, полной её тоже никак нельзя назвать, вид у неё очень даже спортивный. Лицо тоже самое обычное. Волосы тёмно-русые, над причёской она явно долго не размышляла — обычный «конский хвостик». В общем, ничего особо выдающегося, женщина умеренно привлекательной внешности.
Полина ничем — ни внешностью, ни манерой поведения не выделялась бы в толпе, снующей по московским улицам. Однако, стоит только на несколько секунд задержать на ней взгляд, и его уже трудно отвести. Есть в ней что-то притягательное, вызывающее тёплое чувство в груди. Глядя на неё, я непроизвольно расплываюсь в улыбке. Даже неудобно становится: если я буду всякий раз глупо улыбаться, Полина, чего доброго, засомневается в моих умственных способностях. Надо обязательно при случае сказать что-нибудь шибко умное.
И всё-таки, почему мне приятно с ней общаться и хочется смотреть на неё снова и снова? Ведь красавица Вика не вызывает у меня подобного чувства. Что же в ней так привлекает? Наверное, глаза, что же ещё? Не нос же с ушами. Надо проверить. Вот сейчас окликну её, она обернётся, и я рассмотрю её получше.
― Полина, а почему вода в речке воняет тухлыми яйцами?
Ну и ляпнул! Нельзя было, что ли, задать девушке вопрос в более приличной форме? Впрочем, надо отдать должное женщинам: они нам, мужикам, легко прощают глупость.
Я намеренно остановился, моя спутница также была вынуждена остановиться и повернуться ко мне.
― Дело в том, что вулкан работает как постоянный генератор пара и газов, ― начала она объяснять с чуть заметной профессиональной учительской интонацией. ― Через пористую породу вглубь просачиваются грунтовые воды, обратно, уже в виде пара, они выходят через трещины и отверстия ― те самые фумаролы, про которые я Вам говорила. Вместе с паром на поверхность прорываются и вулканические газы. Они содержат сероводород, который, растворяясь в речной воде, придаёт ей тот специфический запах, что привлёк Ваше внимание.
Точно, глаза! Удивительные — огромные, широко распахнутые, светло-серые. У многих женщин большие и выразительные глаза, но у Полины они как бы светятся. И если верно, что глаза — зеркало души, то душа её чиста. У неё доверчивый и бесхитростный взгляд — так смотрят маленькие дети, которые ещё не успели столкнуться с мерзостями мира взрослых. Смотришь в такие глаза, и начинаешь оттаивать, внутреннее напряжение спадает. Я понял, чем меня завораживает её лицо — глядя на него, осветляешь и собственную душу.