…«Сероводородная» речка вывела нас к великолепному водопаду метров пятнадцати высотой. У его подножия, в тихом месте, куда не заглядывает солнце, я с удивлением обнаружил снежник ― скопление снега, который и не подумал растаять за лето.
Выше водопада деревьев почти не стало, вся местность, вплоть до самой вершины покрывал кедровый стланик. Это удивительное хвойное растение, частично стелющееся по земле. Так себя вести его заставляет неласковый климат и постоянные ветра. Полина сказала, что заросли стланика трудно проходимы. Мне на первый взгляд так не показалось, я попытался проверить её утверждение и быстро понял, что она права. Теперь буду всегда её слушаться.
— Скажите, Полина, а не скучно жить на острове? Что вы делаете по вечерам без телевидения?
— Поначалу, как отключили электричество, без телевизора действительно было тяжело, но мы быстро приспособились. Мы дома не сидим, дома действительно скучно. По вечерам весь посёлок собирается в клубе. Дети занимаются в секциях — спортивных, танцевальной. Есть кружок моделирования. Вы бы видели, какие великолепные модели кораблей и самолётов делают ребята! — Говоря это, Полина сбоку старалась заглянуть мне в лицо, чтобы придать большую убедительность своему рассказу. — А наши футболисты на юношеских соревнованиях на материке четыре раза занимали второе место, то есть, почти побеждали.
— Почти победили четыре раза?
Полина уловила насмешку в моей реплике, однако не стала из желания понравиться мужчине подхихикивать, как поступили бы многие женщины на её месте.
— Для кого-то это «почти» неудача, а для нас ― большой успех. Жителей на Безымянном ведь совсем немного, и условия для тренировок здесь не такие, как на материке. Поэтому и второе место для нас — огромное достижение. Но наши ребята не думают на этом останавливаться. Они обязательно когда-нибудь станут первыми!
— А как живёт без телесериалов взрослое население?
— Взрослые тоже группируются по интересам. Женщины вяжут, мужчины играют в шахматы, волейбол. Летом устраиваем спартакиаду посёлка, зимой — лыжные соревнования. Участвуют целыми семьями.
Мой природный скептицизм не позволял мне поверить в столь благостную картину:
— А чем занимаются в тёмные зимние вечера те, кто не вяжет и не играет в шахматы?
— У нас в клубе почти каждый вечер читают новую книгу, а потом её обсуждают. Заодно мы и детей приобщаем к литературе.
— Так не лучше ли прочитать самому, дома?
— Нет, вместе гораздо лучше, поверьте! Вы знаете, какие порой разгораются бурные обсуждения! Ведь сколько людей, столько и мнений. Люди начинают приводить примеры из жизни, узнаёшь много интересного.
Моя спутница замолчала, так как тропа пошла круто вверх, но потом продолжила:
— У нас очень любят петь. Дело в том, что наши родители приехали на Безымянный из всех областей и республик бывшего Союза, причём в основном из сельской местности. И у нас до сих пор сохранилась сельская, деревенская культура, не только русская, но и других народов. Мы поём, а под настроение многие и пляшут, причём просто в своё удовольствие, под баян. Кто-то один запоёт, все подхватывают. Если Вы у нас пробудете хотя бы несколько дней, сами всё увидите.
Чем выше мы поднимались, тем всё больше мне нравилась моя спутница. Я даже подумал, со спортивным интересом: «А что будет, если гора окажется достаточно высокой?».
Постепенно, по мере подъёма, мы погружались в тишину, нарушаемую только свистом ветра. Звуки птичьего базара стали глуше и теперь не раздражали своей пронзительностью. Они раздавались откуда-то снизу, смешиваясь с чуть слышным шумом прибоя. Вскоре стихли и они. А вот небо с облаками теперь было не только вверху, но и сбоку, а на удалении, на горизонте, так даже и внизу.
Долгожданные фумаролы повстречались перед самой вершиной на покрытом сероватой породой плато. Из отверстий и трещин в почве выходили пар и дым. Вокруг фумарол было много отложений ярко жёлтого цвета.
― Это самородная сера, продукт жизнедеятельности бактерий. Они выделяют её из серосодержащих вулканических газов, ― пояснила Полина. И, как перед учениками в классе, назидательно добавила:
― В природе ничего не пропадает, она устроена рационально.
«Природа тоже ошибается, иначе как объяснить существование фригидных женщин?», ― подумал я, но вслух высказать эту «глубокую» мысль не рискнул.