Вот так, в ускоренном темпе, «со свистом», я и спустился с холма. Казалось бы, я должен был испугаться, но на самом деле не испытывал ничего, кроме злой досады, смешанной с удивлением. Удивлялся я самому себе. В голове во время этого захватывающего дух путешествия стучала молотом одна-единственная фраза: «Ну, и дурак… Ну, и дурак!». И ведь в самом деле, зачем я полез, куда не надо, если не далее, как утром пообещал себе всегда слушать Полину? Теперь она кричала с вершины холма: «Сергей Николаевич! Вы не ушиблись?». На её месте мало кто удержался бы от смеха, наблюдая моё выступление в новой спортивной дисциплине «фристайл по кочкам на пятой точке». Но в её голосе слышались только волнение и тревога за меня.
На моё счастье, на трассе спуска не оказалось камней. Поэтому, не считая царапин, я отделался на удивление легко. Лишь куртка была испорчена: колючки оставили на ней несколько длинных порезов, из которых торчали клочья утеплителя.
Несмотря на трагикомический финал, я совершенно не сожалел о сегодняшнем походе на вулкан: порванная куртка, ободранная физиономия и отбитая оконечность ― пренебрежимо малая цена за удовольствие общения с приятной девушкой и за то великое чувство, что я испытал, стоя на «командном мостике линкора».
Глава 6
Когда Полина, быстро перебирая ногами, мелкими шагами, почти бегом, спустилась по пологой стороне холма, я уже успел кое-как отмыть глину в ближайшем ручье. В результате к моим проблемам прибавились ещё и мокрые брюки.
Мой жалкий вид так подействовал на Полину, что она почти силой повлекла меня в поселковый медпункт. Я не сопротивлялся ― ободранные лицо и руки саднили, из ранок, не переставая, сочилась кровь. По озабоченному лицу девушки было видно, как она переживает. За случившееся она винила себя: «Иван Тимофеевич утром поручил мне заботиться о Вас, что он скажет, увидев Вас в таком виде?». Я, как мог, старался успокоить моего экскурсовода. Даже попытался уверить её, что нисколько не жалею о произошедшем и рассматриваю свой несколько более стремительный, чем хотелось бы, спуск с холма как спортивное приключение. В самом деле, как можно быть недовольным, испытав на Острове головокружительные ощущения, доступные только горнолыжникам в каких-нибудь Альпах? Однако по напряжённому лицу Полины я понял, что она не склонна воспринимать мои успокаивающие разглагольствования.
На входе в посёлок стало понятно, что проскочить к медпункту незамеченными не получится. В посёлке жизнь била ключом. На лавочках возле домов сидели старушки. Улицу заполняли дети всех возрастов. Они наслаждались свободой ― вне дома постоянная опека взрослых переставала действовать. Так было и в моём детстве: никому не приходило в голову обвинять родителей в том, что они выпустили ребёнка гулять во двор одного, без присмотра.
Самые младшие мальчики в разноцветных резиновых сапожках бегали прямо по огромной луже, которая величаво растеклась вдоль всей поселковой улицы. На бегу они разбрызгивали воду, получая от этого явное удовольствие. Вокруг Острова был целый океан воды, но детей непостижимым образом притягивала именно эта лужа. Девочки, спасаясь от брызг, отпрыгивали и пронзительно визжали, но далеко от мальчиков всё равно не отходили. Другие девочки, постарше, по двое, по трое чинно прохаживались вдоль улицы. Их сверстники, сбившись в кружок, обсуждали какие-то свои проблемы.