Завидев нас, те ребята, которые поставили себе цель расплескать всю воду из лужи, оставили это увлекательное занятие и подбежали к нам. Нас окружили весёлые мордашки. Дети галдели вразнобой, обращаясь в основном к Полине. Я чувствовал, что ребят так и подмывало задать «нетактичный» вопрос относительно моих мокрых штанов, но присутствие их учительницы сдерживало любопытство.
Сопровождаемые этим эскортом, мы подошли к обычному жилому дому, несколько комнат которого были отведена под фельдшерский пункт. Полина передала меня с рук на руки женщине-фельдшеру, после чего мы с ней попрощались до вечера — ей пора было проведать бабушку и заняться ужином. Напоследок она посоветовала мне сегодня вечером заглянуть в клуб вместо того, чтобы маяться от скуки.
Мы с женщиной-фельдшером зашли в медпункт, и та принялась меня лечить ― промывать ссадины и царапины перекисью водорода.
― Как Вас зовут? ― поинтересовался я.
― Маргарита Ивановна.
Я вспомнил Викину подругу Ритку, золотые плинтуса и непроизвольно улыбнулся. Моя врачевательница с готовностью улыбнулась в ответ, её лицо прямо-таки засветилось. Сразу стало понятно, что она очень добрая женщина ― так на улыбку другого человека реагируют только добрые, мирные женщины, не любящие и избегающие конфликтов.
Маргарита Ивановна первым делом поинтересовалась, где это мне так досталось? Я очень кратко описал своё приключение, естественно, опуская комические и нелицеприятные для меня подробности. В самом деле, зачем упоминать о них, если Маргарите Ивановне они всё равно не интересны? В итоге мне удалось предстать перед собеседницей едва ли не героем, случайно сорвавшимся с крутого обрыва, но нисколько не потерявшим при этом присутствия духа.
Комната была заполнена предметами понятного и не понятного мне назначения. В шкафах за стеклянными дверцами лежали жутковатые на вид медицинские инструменты и какие-то странные приборы, на столе рядом с весами для взвешивания младенцев стояли разнокалиберные пробирки и мензурки. Я испытал ностальгическое чувство, увидев в углу возле ширмы ростомер ― вертикальную планку с «бегунком», последний раз я становился под «бегунок» в военкомате, когда проходил медобследование как допризывник.
Одну из стен комнаты почти целиком занимал большой шкаф, полки которого были заставлены книгами. Я пригляделся: книги были сплошь медицинские, причём не по какой-то одной, а по многим медицинским специальностям. Чтобы уйти от не слишком приятного для меня обсуждения деталей спуска с холма, я поспешил задать Маргарите Ивановне встречный вопрос, придав ему шутливый оттенок:
― Вы специалист сразу по всем болезням?
— Да какой я специалист! Просто самая большая проблема на Острове — лечение. До ближайшего врача плыть сутки, а ждать оказии вообще неизвестно, сколько. И не факт, что врач окажется нужного профиля. Люди ждут от меня помощи, я для них — самый большой медицинский авторитет. А ведь я только фельдшер. С какими только проблемами не обращаются! Ошибаться мне нельзя. Поэтому приходится заниматься самообразованием.
На столе лежала раскрытая книга, обтруханная до невозможности. Края пожелтевших страниц от постоянного листания из прямых сделались волнистыми и готовы были рассыпаться от неосторожного прикосновения. Чувствовалось, что книге уже немало лет, и все эти годы она активно использовалась.
Я заметил в книге картинку с изображением растения.
― Вы интересуетесь гомеопатией?
― Так ведь необходимых лекарств не выделяют, вот и приходится изучать травник.
― А травы сами собираете?
― Сама, но мне ребята помогают. Иной раз такое притащат, ни в одном справочнике не найдёшь описания!
Маргарита Ивановна оказалась словоохотливой женщиной. Из дальнейшего разговора выяснилось, что она одна воспитывает двоих детей, муж у неё «сгорел». Я сначала подумал, что сгорел в прямом смысле, при пожаре, оказалось, в переносном — умер от алкоголизма.
— Оказался слабым человеком ― не хватило силы воли справиться со своей зависимостью, — констатировала Маргарита Ивановна.
У меня на этот счёт имеется собственная теория, основанная на личном опыте, и последнее утверждение показалось мне чересчур категоричным:
— Трезвенникам не понять алкоголика. Это можно сделать, только побывав в его шкуре.
― Вы хотите сказать, что примеряли эту шкуру?
Свой вопрос Маргарита Ивановна сопроводила недоверчивой улыбкой, заранее предчувствуя мой ответ. Для большей убедительности я выдержал долгую паузу и только после неё ответил:
― Да. Но сначала надо разобраться, кого считать алкоголиком.