К концу дня небо опять затянулось тучами и в котельной стало совсем темно, но к тому времени мы уже управились. Я вышел на улицу и принялся рассматривать свои брюки, которые в результате ударного труда окончательно потеряли свой столичный лоск. В этом было своё преимущество: в местных условиях довольно трудно соответствовать офисному дресс-коду, теперь же можно было не опасаться лишний раз ненароком испачкать одежду.
Подошёл Валеев:
― Тимофеич решил нас поощрить, дал немного денег. Мы решили отметить это дело. Ты тоже участвовал, так что приходи вечером ко мне домой.
― А можно я приведу приятеля?
― Приводи, а то мы его почти и не видели. Какой-то он нелюдимый!
― Да нет, просто он рвётся домой, сильно скучает, поэтому ничего ему не мило.
― Пусть приходит, мы его развеселим.
Я специально заговорил о Вадиме. Мне хотелось, чтобы он не только немного развеялся, но и окунулся в местную жизнь ― смотришь, он и поменяет своё негативное мнение об Острове и его обитателях. А пока я направился в посёлок — занятия в школе уже закончились, и было самое время воспользоваться приглашением Ильи Сергеевича.
…Дом учителя стоял рядом со школой и ничем не выделялся из ряда таких же жилых строений. Встретили меня приветливо. Вообще на Острове к приезжим относятся доброжелательно и с интересом — сказывается ограниченность круга общения. Жена Ильи Сергеевича, тоже учительница, представилась Марией Ивановной. Внешним видом ― благородной статью, умным, всё понимающим взглядом сквозь старомодные очки ― она представляла собой полную противоположность своей тёзки, известного фольклорного персонажа ― «учительницы Марьиванны». На правах хозяйки дома Мария Ивановна предложила накормить меня, но я отказался, так как время было уже не обеденное, а ужинать мне предстояло у Валеева. Мария Ивановна ушла готовить чай, а я огляделся.
На первый взгляд показалось, что дом перегружен мебелью. Но как раз мебели ― в обычном понимании ― было мало. Все стены были заставлены шкафами и самодельными полками, заполненными всевозможной печатной продукцией — журналами, тонкими брошюрами и толстыми фолиантами. Книги стояли стройными рядами, самые большие из них, не умещающиеся по высоте, лежали на рядах горизонтально сверху, некоторые выглядывали из глубины полок. Однако места на полках всё равно не хватало, поэтому подоконники, тумбочки и даже стулья использовались отнюдь не по своему назначению — на них тоже лежали книги и журналы. Всё выглядело так, словно главными в этом доме были не люди, а книги. Именно они занимали больше всего пространства, оставляя людям только проходы между шкафами и полками.
Возле окна стоял большой стол с керосиновой лампой посередине. Оба учителя, когда проверяли тетрадки учеников, сидели напротив друг друга. С одной стороны лежала стопка книг, в названии которых первым словом стояло «история», с противоположной стороны на корешках присутствовало словосочетание «русский язык».
— Вы преподаёте историю? — Спросил я, чтобы завязать разговор, хотя и сам догадался, с какой стороны стола сидел Илья Сергеевич.
— Да, — ответил он, — и всемирную, и отечественную.
― В школе я очень любил уроки истории, но по её окончании у меня в голове остался полный сумбур. Для меня главы в школьных учебниках были как редкие вспышки, выхватывающие из темноты веков случайные исторические события. А в результате темнота в промежутках между этими вспышками становилась ещё гуще. Поэтому связного представления об историческом процессе после школьных уроков у меня не возникло. Однажды мне встретилось выражение «Великое переселение народов». Я был потрясён ― оказывается, когда-то в прошлые века какие-то народы куда-то переселялись, а я, окончив школу, ничего об этом не слышал! И до сих пор встречаю упоминания об исторических личностях, народах и целых государствах, о которых в учебниках не было ни слова.
― Вы правы, но школьный курс и не предназначен для того, чтобы дать полное и всеохватывающее представление об истории человечества. Конечно, мы стараемся учить детей так же хорошо, как учили нас. Однако основная задача образования ― заложить фундамент для самообразования. Современный человек должен изучать историю всю жизнь. Тем более, что нам повезло ― ведь история нашей страны такая замечательная! Отнюдь не многие народы могут похвастаться такой героической, хотя зачастую и трагической, историей. Впрочем, трагического в ней было больше, чем хотелось бы.