Гирш засмеялся.
– Сказано недурно, хотя я не представляю себе, как вы намерены перевоспитывать касаток.
– Постойте, – вмешался доктор Абдаллах. – Вы вторглись в область, лежащую за пределами моих знаний. Скажите, насколько сообразительны касатки? Если они не столь же умны, как дельфины, аналогия с людскими племенами повисает в воздухе, и никакой моральной проблемы тут существовать не может.
– О, они достаточно умны, – горестно ответил профессор Казан. – Те немногие исследования, которые я произвел, убедили, что, они разумны ничуть не меньше, чем другие дельфины.
– Вы слышали знаменитую историю о касатках, пытавшихся настичь полярников в Антарктике? – спросил доктор Гирш. И, так как остальные участники совещания сознались в своем полном неведении, принялся рассказывать.
Это случилось еще в начале прошлого столетия, во время одной из первых экспедиций к Южному полюсу, кажется, под командованием Скотта. Несколько исследователей стояли на краю ледяного поля и наблюдали за поведением касаток в воде. Им и в голову не приходила мысль об опасности. И вдруг лед под ними затрещал. Животные таранили его снизу, и, когда в конце концов он проломился, полярники едва успели перебежать на безопасное место. Кстати, толщина льда превышала семьдесят сантиметров.
– Так что, если дать им волю, они примутся жрать людей, – сказал кто-то. – Я голосую против них.
– Существует, видите ли, мнение, что они приняли одетых в меха исследователей за пингвинов, но мне не хотелось бы проверять эту теорию на себе. Во всяком случае, достоверно известно, что они несколько раз пожирали ныряльщиков.
Наступила короткая пауза, все обдумывали услышанное. Затем доктор Саха снова прервал молчание.
– Очевидно, чтобы принять какое-либо решение, нам нужно больше фактов. Придется поймать нескольких касаток и тщательно изучить их. Как ты думаешь, Николай, удастся вам установить с ними контакт, как с дельфинами?
– Вероятно, удастся, хотя на это могут уйти целые годы.
– Мы отклоняемся от темы, – нетерпеливо сказал доктор Гирш. – Нам все еще нужно решить, что делать и как поступить. Боюсь, что существует еще один чертовски важный аргумент в пользу касаток и против наших друзей-дельфинов.
– Я предвижу ваш аргумент, – заметил профессор Казан, – но продолжайте.
– Значительный процент нашей пищи мы получаем из моря – около ста миллионов тонн рыбы в год. Дельфины –
наши непосредственные конкуренты; то, что они съедают, для нас потеряно. Вы говорите, что между касатками и дельфинами идет война, но война идет также между рыбаками и дельфинами, которые рвут рыбачьи сети и воруют улов. В этой войне касатки наши союзники. Если бы они не ограничивали прирост дельфиньего населения, мы могли бы остаться без рыбы.
Как ни странно, это соображение, видимо, не обескуражило профессора. Наоборот, судя по его ответу, он был даже доволен.
– Спасибо, Мордехай, – ты сыграл мне на руку, напомнив о рыбаках. Коль так, то тебе должны быть известны и другие случаи, когда дельфины загоняли целые косяки рыб в невода рыбаков и те делились с ними уловом. Так бывало с аборигенами здесь, в Квинсленде, лет двести назад.
– Да, знаю, тебе хотелось бы возродить этот обычай?
– В числе прочих мер. Благодарю вас, господа; очень признателен. Как только мне удастся провести несколько опытов, все члены комитета получат от меня докладную записку и мы соберем пленарное заседание.
– Разбудив нас так рано, вы могли бы, по крайней мере, хоть как-нибудь намекнуть о своих планах.
– Только не сейчас – если вы не возражаете. Должно пройти некоторое время, пока я узнаю, какие из моих идей совершенно безумны, а какие просто неразумны. Дайте мне недели две и, если можете, наведите справки, нет ли где-нибудь касатки, которую мне согласятся одолжить.
Хорошо бы такую, которая жрет не больше полутонны в день.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Джонни навсегда запомнил свою первую ночную прогулку по рифу. Прилив кончился, луны не было, и звезды ярко сверкали на безоблачном небе, когда он и Мик сошли с берега, вооруженные водонепроницаемыми фонарями,
копьями, масками, перчатками и мешками, которые они рассчитывали наполнить лангустами. Многие обитатели рифа вылезали из своих убежищ только с наступлением темноты, а Мику хотелось найти несколько особенно редких и красивых раковин, каких, не сыщешь днем. Он неплохо подрабатывал, продавая их коллекционерам с материка; правда, торговля эта была недозволенной –