Стражник подтолкнул Ивашку в спину и вывел его на улицу. Пока тот сидел в тюрьме, на свободе оказывается, уже заканчивалось лето.
Глава 5
Событие пятое
Не важно в какую ситуацию вы попали, только вы решаете, как она повлияет на вас.
Сандей Аделаджа
Стоял август месяц и лето начало сдавать вахту своей более степенной товарке – осени. Увядание начинало чувствоваться во всём: в запахе трав, в желтизне отдельных листьев, в самом воздухе. Он стал неуловимо густым и ленивым, пронизанным духом зрелой и сытой природы.
Эти признаки близкой осени были ещё почти не заметны для глаза. Всё так же как до тюрьмы, зелёная трава, и так же стрекотал в поле кузнечик. Но всё-таки что-то неуловимо и безвозвратно изменилось, какая-то лёгкая грусть легла на эти спокойные и плавные изгибы холмов, грусть о невозможности сохранить без изменений это чудесное время, была неизъяснима, хотелось плакать, что покидаешь всё это.
За Ивашкой и Толстуном шло два стражника, а за ними с боков провожала до порта целая процессия друзей наших моряков. Они подбадривали заключённых, пытались сунуть им в руки мешочки с едой, и стражникам приходилось копьями отталкивать наиболее ретивых.
Тюрьма находилась недалеко от порта, и вскоре показалось море. С какой радостью подходил раньше Ивашка к воде, втягивал носом запах соли и йода, тропических стран. Сейчас же словно заложило нос, исчезло обоняние или всё же не совсем, просто любимые с детства запахи заменили другие: гнили, пыли, пота.
Галера стояла в самом конце порта. Её охранял отряд стражников. Шла оживлённая погрузка. Толстуна и Ивашку отделили от провожающих и по узкому, качающемуся трапу, завели на галеру. Ивашка опытным взглядом оценил судно. Сразу видно, что ему предстояло первое плавание. Всё блестело от свежей краски и начищенной меди. Яркий, алый ещё не выцветший парус был аккуратно свёрнут на палубе, канаты, шкоты, гитовы – всё было белым, новым. И даже цепи, которыми гребцов приковывали к вёслам, сверкали начищенной медью. Наши бедные гномы были не первыми, взошедшими на галеру. По обоим бортам уже было приковано примерно по десятку заключённых. Они понуро сидели на своих скамейках, сложив скованные руки на коленях.
Ивашку провели к левому борту, а Толстуна к правому.
Здоровенный, зверского вида гном с молотом в руках указал Ивашке на скамейку и тут же двумя хлёсткими ударами приковал цепи от наручников, к цепи, закреплённой на весло.
Подёргав цепи и удовлетворённо хмыкнув, кузнец подбадривающе подмигнул нашему боцману и прогудел как кузнечный мех.
- Ничего, бедолага, зато моря повидаешь.
- Да я вроде бы с детства на кораблях. В последнем плавании даже боцманом был.
- Ты моряк? А срок, какой? – кузнец поставил молот на палубу и внимательно осмотрел Ивашку.
- Дали год, но я уже больше месяца в тюрьме отсидел, так что осталось одиннадцать месяцев, даже меньше. Да обещали день за три засчитывать, если военный поход.
- Я пожалуй пойду, скажу капитану, что ты моряк, и что срок у тебя маленький, может он тебя и расковать разрешит, а то команду всю из новичков набрали, никто ничего не умеет, да отправляют к островам у «Медузы». Бывал там?
Ивашка тоже внимательно присмотрелся к кузнецу и даже подивился, почему это он сначала показался ему страшным. И вовсе нет, просто два шрама обезображивали его добродушное лицо.
- Я внимательно изучал карты окрестностей «Медузы» и даже наметил самый оптимальный маршрут с учётом ветров и течений, - Ивашка с теплотой вспомнил о своих картах и о Саныче.
- Ну, я пойду к капитану, да только твоего друга прикую. Как тебя зовут то?
- Ивашка.
- Слушай, Ивашка, а твой друг он тоже моряк? – уже на ходу обернулся кузнец.
- Да, моряк, и он плавал в окрестностях «Медузы».
- Это же здорово. Пойду я расскажу о вас капитану, - кузнец ушёл, помахивая молотом и броня на ходу какого-то матроса.
Ивашка посидел с наслаждением, вдыхая, наконец, солёный морской воздух, и огляделся по сторонам. Впереди него был прикован гном с рыжими всклокоченными волосами в рваном грязном и совсем вылинявшем комбинезоне, ставшим от всего этого грязно-серым. Он сидел, опустив голову на весло и, по-видимому, спал. Ивашка оглянулся – сзади сидел эльф. Этого не могло быть. Гномы так редко встречались с эльфами, что мало кто из Ивашкиных друзей мог похвастать, что видел эльфа. Боцман тоже в первый раз увидел живого эльфа. Он видел их нарисованных на картинках в книгах и только. А тут живой эльф, да ещё в цепях на галере.
- Ты говоришь на общем? – поинтересовался он у эльфа. Но тот никак не отреагировал на вопрос Ивашки, продолжая разглядывать что-то в открытом море.