Когда идёшь галсами, команде работы хватает вдоволь, всё время спускать и ставить новые паруса. А тут ещё галера сзади волочится. Но самое плохое было то, что управлять приходилось здоровенным чужим кораблём – это не маленькая подвижная гномская галера. Огромная парусность, а команды кот наплакал. Штурман за свою вахту вымотался так, что еле ноги волочил. Горло охрипло, поори-ка на холодном ветру под дождём несколько часов. Наконец, капитан сменил его, но только Ивашка спустился в каюту и переоделся в сухую одежду, явился эльф и пристал со своими уроками магии. Над книжкой заклинаний бедный ученик и заснул. А потом опять вахта под дождём, скрип мачты, хлопанье парусов. Только на третий день выбрались из этой сырости. Ветер унёс тучи на юг, и к обеду сквозь разрывы облаков даже проглянуло солнце. Штурман бросился в каюту за секстантом и успел точно определить местонахождение кораблей. Остров чуть не проскочили, он остался гораздо западнее, пришлось разворачиваться. Только под самый вечер вахтенный увидел впереди землю. Не соврали гоблинские карты. Когда якорь бросили, уже совсем темно было, отложили высадку на утро. За ночь ветер совсем стих. Ивашка выспался, наконец. На остров, на этот раз, он не поплыл, на корабле остался. В лодке отправились Толстун с обоими колдунами да несколько матросов. У Ивашки с утра какое-то нехорошее предчувствие угнездилось в мозгу, и копошилось там, мешая отдохнуть, на солнышке понежиться. Прямо места себе не находил. Отвлёкся буквально на несколько минут, когда новый курс прокладывал, теперь уже напрямик домой, и снова поднялся на мостик. Бегал там от борта до борта, не зная, с какой стороны неприятностей ожидать.
Глава 19
Событие двадцать первое
Вернуться — не значит пятиться назад, это шаг вперёд.
В обед с отливом показалась лодка, а Ивашку страхи ещё пуще разобрали. И вот тут началось. Штурман смотрел на приближающуюся лодку, как вдруг тень накрыла её. Он глянул вверх и бросился к гарпуну. Над кораблём кружил дракон. И сразу закричали все, словно тишина лопнула. Пронзительно свистнула боцманская люлька, перекрывая все остальные звуки. Гномы затопали по палубе, кто спасаться в трюм, кто к оружию.
Ивашка столкнулся с драконом впервые, как-то миновала судьба сия до этого. Когда он добежал до арбалета на корме, чудовище уже спустилось ниже и теперь неслось прямо на корабль. Солнечные лучи сверкали на синей чешуе, из разинутой пасти валило пламя с чёрным коптящим дымом. Руки у Ивашки тряслись, с трудом он сдерживал себя, чтобы не броситься в трюм, прикрывая голову руками. Он кое-как направил стрелу вверх. И всё-таки не зря отрубил штурман коготь у дрона, что-то вдруг вспыхнуло в мозгу, и Ивашка успокоился, руки перестали дрожать. Даже время замедлило свой бег. Дракон всё пикировал, разинув усеянную кривыми зубами пасть, и Ивашка навёл ему стрелу точно в глотку. Опять какое-то шестое чувство не дало ему спустить тетиву. Гном обернулся на лодку, и увидел, как эльф пускает в чудовище шипящую голубую молнию. Она угодила ему прямо в крыло, и синий монстр взвизгнул так, что Ивашка оглох, и вся дальнейшая битва проходила для него в полной тишине. Дракон стал заваливаться на раненое крыло, а с лодки навстречу ему вспыхнул жёлтый лучик. «Лучи смерти баньши!» - пронеслось в голове у Ивашки. Раненый дракон снова раскрыл пасть. «Ну, сейчас он по нам огнём шарахнет!» - и штурман спустил тетиву. Стрела угодила в раскрытую, и дымящуюся как топка, глотку дракона, и готовое вырваться пламя, исчезло. И опять визг раненого зверя резанул по ушам, слух к Ивашке вернулся. Прямо как волной окатило. Щёлкнула ещё одна молния с лодки и дракон, налетев на неё, стал заваливаться ещё сильнее и закувыркался, падая.
- О, боги, да он прямо на нас шлёпнется! – прошептал Ивашка.
Но и тут, можно сказать, пронесло. Дракон упал прямо на корабль, ломая мачты и реи, запутываясь в канатах и с треском ломая палубу. Только не на фрегат, а на стоящую рядом галеру. До фрегата только щепки долетели, да брызги крови вперемешку с морской водой. Зелёная кровь чудовища и прозрачные капельки воды, падая, переливались на солнце. Галера накренилась на правый борт, но выдержала удар и вес дракона, только просела немного и закачалась на растревоженном море. Гномы всё ещё метались по палубе, надрываясь, свистел боцман, скрипела якорная цепь. (Кто-то выбирал якорь. Зачем?) Ивашка всё пытался перезарядить арбалет. Пальцы не слушались. А над морем уже опускалась тишина. Только дым, со свистом и шипением, вытекал из ноздрей дракона и чёрно-жёлтыми клубами спускался на воду.