— У него землистый цвет лица, — грубо вмешался я, подумав о мужчине, которого видел с Ардатой в фойе «Регал-Атениан», человеке из Панамы, — сальные черные волосы и бачки?
— Возможно, он и видится вам таким, но, пожалуйста, слушайте. Это общество, Си Фан, раскололось на две части: в одной существует заговор против президента, и Лу — один из тех, кто намерен его погубить. Опасная игра. Я сказала ему, и он еще в этом убедится — всему свое время. Но теперь, если угодно, он настолько уверен в себе, что увез ее…
— Увез? Куда?
— Пожалуйста, будьте терпеливы. Возможно, она не слишком противилась. Лу умеет обольщать женщин.
— Довольно об этом! — отрезал я.
Фламмарио скользнула ко мне, обняла и положила голову на плечо.
— Я женщина, — прошептала она, — и мне лучше знать, привлекателен мужчина или нет. Сама я не думаю, что ее отношение к вам изменилось. Но мое к Лу изменилось, и это я знаю наверняка. Слушайте, он ранил мою гордость. Сейчас я знаю, что он — тщеславный дурак и наверняка умрет, когда заговор будет раскрыт.
— Да, но…
— И я желаю видеть, как он умрет! — Она засмеялась, это был мелодичный, отнюдь не демонический смех. — А если я смогу показать вам их двоих вместе, я уверена, что вы его убьете…
Фламмарио была, бесспорно, хороша собой и экзотична, но когда она произнесла эти последние слова, я подумал о пуме — лоснящемся, вкрадчивом, гибком и опасном звере.
— Уверяю вас, я сделаю, что смогу! Но где она? Где?
— Кажется, я знаю. Сегодня вечером скажу наверняка.
— Тогда говорите быстрее, что я должен делать.
В наступившей темноте Фламмарио отстранилась от меня. Она казалась в сумраке призраком.
— Я скажу вам потом, потому что сейчас кто-нибудь может прийти. Вы возьмете со своих друзей клятву касательно меня, а потом придете в «Древо страсти». Сегодня до полуночи. Будьте готовы к решительным действиям.
— К каким именно?
Я услышал, как на нашем этаже остановился лифт и лязгнула дверца. Призрачная фигура Фламмарио встрепенулась.
— Быстрее! Где выход?
Я колебался.
— Вы же обещали, я вам поверила. Вы можете сказать, что я была здесь, но сначала выпустите меня!
— Сюда!
Я провел ее в комнату Бартона и открыл дверь в коридор.
— Сегодня вечером, до полуночи. Я буду ждать вас…
ГЛАВА XX
СМОРЩЕННАЯ ГОЛОВА
Когда я закрыл за Фламмарио дверь, в коридоре послышались шаги, но человек, поднявшийся на лифте, направлялся не в наш номер. За несколько драгоценных секунд я мог бы узнать так много! Но теперь уже было слишком поздно… Ардата в руках прилизанного мерзавца с землистой кожей! При одной мысли об этом у меня закипела кровь. Китайского доктора я рассматривал почти как бестелесное существо, злой дух, бесполый и бессмертный, но Лу Кэбот… Неужели это правда?
Включив свет, я повернулся и взглянул на большую клетку, стоящую на боковом столике. Ее обитатель лежал в коробе для сна, видна была только понуро повисшая крошечная головка, украшенная бачками. Я увидел миску с нетронутым кормом на посыпанном песком полу клетки. Конец мартышки Пеко был близок.
Я подошел к клетке и с тревогой заглянул внутрь. Злобные глазки смотрели на меня, зубы были оскалены, слышалось слабое повизгивание. Пеко, возможно, умирал, но по-прежнему ненавидел весь род людской. Я вернулся в гостиную, включил свет и вытащил ящичек с головой старика.
Ужасная вещь — лицо, на котором, если преодолеть отвращение и вглядеться повнимательнее, можно увидеть тень давней агонии. Неужели это не более чем ловушка? С какой стати мне доверять Зазиме? Но, поскольку судьба Ардаты значила для меня гораздо больше, чем успех или неудача экспедиции, в которой я участвовал, я был готов поверить в его искренность, в искренность Фламмарио. Тревога сводила меня с ума.
Открыв ящичек и нетерпеливо заглянув внутрь, я ничего не увидел. Возможно, следует извлечь голову. Быть может, какое-то послание спрятано в самом усохшем черепе?.. Но, держа коробку за покрытое резьбой и небрежно покрашенное основание, я сделал открытие, которое еще более усилило мое возбуждение.
Я попытался снять голову с подставки, но тут она заговорила!
Я вовсе не имею в виду, что заметил движение этих сморщенных черт. Просто голова начала издавать какой-то тихий сиплый шепот.
Я едва не выронил ящик. Меня охватил ужас, как, наверное, произошло бы с любым другим на моем месте. Но, поставив ящик на стол, я сжал кулаки и заставил себя прислушаться к этому негромкому шипению.