Это был интересный вопрос, и я сразу осознал его значение. Смит вытащил фляжку, я с радостью достал свою, чтобы подкрепиться.
— Я склонен думать, — сказал я, — что все или почти все посвященные уже прошли. Иными словами, мы опоздали.
— Тс-с! — прервал он меня. — Вы слышите?
Барабаны на миг стихли, и я услышал негромкий шелест раздвигаемых ветвей и шуршание сосновых иголок, ковром лежавших под ногами. За нами кто-то шел.
— Быстрее, прячьтесь! — велел Смит.
Справа от тропы темнел овраг, на дне которого росли высокие деревья. Слева был пологий склон, поросший в основном густым кустарником, сосны тут встречались нечасто. Смит поднялся на этот склон и скрылся во мраке. До меня донесся его шепот.
— Сюда, Кэрригэн! Здесь нас не заметят, а тропа видна прекрасно. К тому же идти дальше, возможно, опасно: вдруг там обрыв?
Я шел почти на ощупь, пока Смит не схватил меня за руку. Он лежал на земле под цветущим кустом. Я устало присел рядом.
Вскоре я увидел высокого негра, покинувшего дом раньше нас, и чернокожую девушку, расставшуюся со своим рябым спутником. Негритянка явно поджидала этого мужчину, и мы, наверное, обогнали их где-то. Рука негра обнимала девушку за талию, ее голова лежала у него на плече. Так они и брели вверх среди сосен.
Они сбросили последние оковы цивилизации, больше ничто не удерживало их у колесницы белого человека.
Безучастные к окружающему миру, они шли и шли вперед. Девушка возложила на голову венок из цветов. Шелест сосновых иголок под их ногами стих, а бой барабанов, казалось, опять усилился.
— Вот видите, — вполголоса заметил Смит, — вуду — мощная штука. Интересно, сколько людей на Гаити одурманено этой религией? Огромная примитивная сила, Кэрригэн, которую, надо полагать, теперь направляет доктор Фу Манчи.
— Похоже, что в святая святых допускают и женщин.
— Конечно, — ответил Смит. — Это-то я знал. Не забывайте, они идут к Владычице Мамалуа. Подозреваю, что на подступах к святыне будет еще одна проверка.
— А поскольку мы не знакомы с процедурой, она вполне может стать для нас последней, — мрачно заметил я.
— Я думал об этом, Кэрригэн. — Он встал и двинулся по тропе. — Я думал об этом с той минуты, когда мы отправились в путь. Полагаю, если мы будем следовать за черными влюбленными, которые вряд ли обратят на нас внимание, и смотреть в оба, это нам не повредит.
ГЛАВА XXXI
ВЛАДЫЧИЦА МАМАЛУА
Мы перевалили через гребень горы и увидели маленькую укромную долину, обрамленную редкими рощицами. На противоположном склоне среди деревьев стояло одноэтажное строение, огороженное высоким частоколом. Фонари и факелы соперничали с лунным светом, заливавшим округу. Парочка впереди нас остановилась на краю откоса. Потом две фигуры двинулись вниз по склону. На фоне тропического неба они казались сделанными из эбенового дерева.
— Нельзя упускать их из виду, — сказал Смит, — и следовать их примеру. Разве что раздеваться я не стану.
Невесело засмеявшись, я спросил:
— А как мы будем возвращаться? Вы об этом подумали?
— Какова бы ни была цель этого сборища, Кэрригэн, я, насколько вам известно, договорился, что примерно через час на плато сядут три самолета. Я уверен, что никакого сопротивления не будет и Бартон приведет сюда солдат. Иными словами, если мы сумеем прожить еще два часа, без помощи нас не оставят.
Мы медленно пошли под откос. Смит сказал:
— Эти барабаны — как дурман. Постарайтесь отвлечься от них, чтобы не слышать. У негров не хватает на это ума, вот они и попадаются на удочку. Это вроде дудочника, который своей игрой увел из города всех крыс. Настоящая схватка еще впереди.
Его резкий тон подействовал на меня как успокаивающее лекарство. Да, во всем виноваты барабаны. Я принялся усиленно размышлять о докторе Фу Манчи, и это помогло мне вновь обрести ясность рассудка. Но вместе с нею вернулся и страх перед доктором. Я убежден, что Смит понимал, какие силы борются в моей душе. Он шел вперед молча, потом вдруг воскликнул:
— Смотрите! Вот вторые ворота. Интересно, пройдем ли мы их?
Я посмотрел вниз. Мы были уже возле поляны перед частоколом, окружавшим, как я теперь разглядел, какое-то святилище. Тропа, по которой мы шли, привела нас в ложбину. Негр и негритянка, шедшие впереди, давно уже скрылись из виду. Мы пошли еще осторожнее и через двадцать или тридцать шагов вдруг оказались у поворота, и перед нами возник частокол. У широких ворот стояли человек двенадцать паломников. Их говор заглушал бой барабанов.