Выбрать главу

Сакс Ромер

Остров доктора Фу Манчи

ГЛАВА I

СОДЕРЖИМОЕ САКВОЯЖА

— Значит, вы понятия не имеете, где сейчас Найланд Смит? — спросил мой гость.

Я отнес его пустой стакан к буфету и снова наполнил.

— В Хельсинки я получил от него две телеграммы, — ответил я. — Первая была из Кингстона, Ямайка, вторая — из Нью-Йорка.

— Ах! Ямайка и Нью-Йорк… Что-то он отклонился от своего обычного маршрута. С тех пор никаких известий?

— Никаких.

— Вы уверены, что он не вернулся домой?

— Несомненно, его квартира на Уайтхолл заперта.

Я поставил виски с содовой перед сэром Лайонелом Бартоном и протянул ему кисет — он как раз чистил трубку. Моя столовая казалась слишком маленькой для такого крупного мужчины с львиной гривой подернутых сединой рыжевато-каштановых волос и проницательными голубыми глазами под густыми бровями. Наружность его была под стать славе: поневоле ждешь, что крупнейший в Европе востоковед окажется человеком весьма необычным.

— А вы знаете, Кэрригэн, — он набивал трубку родезийским табаком, как будто заряжал гаубицу, — я ведь знаком со Смитом дольше вашего, и хотя пропустил его последнее сражение с Фу Манчи…

— Вот как?

— В прошлом мы со стариной Смитом боролись против него вместе. Честно говоря, — он встал и принялся расхаживать по комнате, раскуривая трубку, — мне кажется, мы еще встретимся с этим китайским дьяволом.

— Это еще почему? — нарочито непринужденно спросил я.

— А что если он снова здесь… в Англии?

В голосе сэра Лайонела слышались те самые трубные звуки, которые выдавали в нем бывалого вояку; я ощутил нарастающее возбуждение.

— Предположим, просто предположим, у меня есть некоторые основания думать, что он здесь. Ну что, сегодня у вас не будет бессонницы? Чем чревато его присутствие? А тем, что, кроме Германии, нам пришлось бы иметь дело еще с одним врагом — врагом, способным принести за неделю больше вреда своими насекомыми, микробами, удавками и неведомыми ядами, чем Гитлер со всеми его войсками за целый год.

Он приложился к бокалу. Я молчал.

— У вас, — он понизил голос, — личная заинтересованность в этом деле. Вы согласились освещать финскую кампанию, поскольку…

Я кивнул.

— Поправьте меня, если ошибусь, и остановите, если я наступлю вам на любимую мозоль. Была одна девушка — по-моему, ее звали Ардата. Она принадлежала к почти вымершей белой народности — между прочим, я первым описал ее, — которая все еще живет в Абиссинии.

— Да-да… Она исчезла после нашего со Смитом отъезда из Парижа, когда Фу Манчи завершал свою битву с диктатурой. — Почти два года назад.

— Вы ее искали?

— Смит совершил чудо. В моем распоряжении оказались все средства секретных служб. Но с той поры мы не получали никаких сведений ни о докторе Фу Манчи, ни об… Ардате.

— Я слышал… — он стоял спиной ко мне и говорил через плечо, — что Ардата…

— … была во всех отношениях достойная девушка, — сказал я, вставая.

Страдания Финляндии, ранение, которое я там получил, приговор врачей, которые не допустили меня к строевой воинской службе, — все эти трагедии не могли сравниться с моим мужским горем — потерей Ардаты.

Сэр Лайонел повернулся и окинул меня проницательным взглядом, который я расценил как сочувствующий. Мы были знакомы много лет, и я знал, чего он стоит, но поладить с ним мог далеко не каждый. Ардата нежданно-негаданно привнесла в мою жизнь романтику, и вот девушка пропала. Бартон все это понимал.

Он снова принялся расхаживать по комнате, неистово пыхтя трубкой, и что-то в его осанке напомнило мне о Найланде Смите. Бартон был гораздо грузнее Смита, но у него была такая же задубевшая на солнце кожа, в нем чувствовалась та же жизненная сила; к тому же он тоже был заядлым курильщиком трубки.

От его слов у меня голова пошла кругом. Мне было интересно, не появился ли перед его мысленным взором образ — тот самый образ, который возник в моем собственном воображении: высокая, худощавая, по-кошачьи вкрадчивая фигура; гладко выбритая голова, лоб Шекспира, зеленые, как изумруды, глаза, которые порой странно затуманивались; гортанный голос — до того мощный, что, казалось, в нем воплощена энергия Цезаря, Александра Великого, Наполеона, — доктор Фу Манчи, олицетворение самого изощренного интеллекта современного мира.

Мне страшно хотелось услышать новости, но я сознательно сдерживал себя. Я снова наполнил стакан Бартона. Он принадлежал к поколению, которое привыкло много пить, и я даже не пытался подлаживаться под него. Я снова сел и сказал:

— Вы должны понимать, что затронули…

— Знаю, знаю! Я не из тех, кто пробуждает несбыточные надежды. Но тот факт, что Найланд Смит в Вест-Индии, практически все объясняет. Я напросился в гости, Кэрригэн, потому что, честно говоря, боялся поселиться в гостинице…

— Что?!

— Да… а мой собственный дом, как вам известно, пошел с молотка в первый день войны. Так вот. В чемоданчике — это весь багаж, который я с собой вожу, — лежит нечто такое, что, насколько мне известно, доктор Фу Манчи ищет уже много лет. С тех пор как я заполучил эти материалы, в моем доме в Норфолке начали твориться весьма странные вещи. Короче, меня так припекло, что я оттуда сбежал!

Я встал и подошел к окну. Возбуждение мое нарастало с молниеносной быстротой. В мире не было другого человека, которого я боялся бы больше, чем этого умнейшего китайского доктора, но если Ардата жива, значит, Фу Манчи — единственное звено, благодаря которому я могу найти ее.

— Продолжайте, — сказал я. — Я весь внимание.

Над Кенсингтон-Гарденз опускались серые зимние сумерки. По дорожке, которая вела от ворот напротив моего дома к Круглому пруду, двигались две-три фигуры. Вот-вот раздастся скорбный клич смотрителя парка: «Парк закрывается!» А после того как ворота запирались, начиналась долгая ночь со светомаскировкой.

— Я знаю, почему Смит ездил в Карибский бассейн, — продолжал Бартон. — В этом чемодане лежит нечто такое, что могло бы избавить его от поездки туда. Правительство Соединенных Штатов… Эй! В чем дело?

У ворот парка, глядя в мое окно, стояла какая-то фигура — девушка в пальто с капюшоном. Вероятно, я издал какое-то восклицание, ухватившись за подоконник и глядя через дорогу.

— Что случилось, Кэрригэн? — вскричал Бартон. — Что с вами?

— Там Ардата! — прошептал я.

ГЛАВА II

ВТОРОЙ ПРИШЕЛЕЦ

Сомневаюсь, что кто-либо когда-либо спускался по длинному темному лестничному пролету быстрее, чем я сейчас. Кровь стучала у меня в висках, когда я мчался вдоль портика со стеклянной крышей, отделявшего дом от подъезда. Однако когда я распахнул дверь и выбежал на улицу, фигура в капюшоне исчезла. Я метнулся через улицу к воротам парка… и вновь увидел ее. Девушка уже свернула обратно в парк и как раз выходила из тени большого дерева на углу, где другая тропинка пересекала аллею, ведущую к Круглому пруду. При обычных обстоятельствах Бейсуотер-роуд в этот час суток представляла собой автодром с мчащимися наперегонки машинами, но война приглушила эту лондонскую песнь, и сейчас по дороге катили всего два-три авто.

Деревья в парке были окутаны серой клубящейся дымкой, их голые ветви напоминали худые загребущие руки, угрожающие путнику. Но там, впереди, маячила удаляющаяся, ускользающая фигура.

Я продолжал бежать. Моя теперешняя форма оставляла желать лучшего, но я собрался с силами и крикнул:

— Ардата! Ардата!

Шаг за шагом я настигал ее. Других прохожих поблизости не было.

— Ардата!

До нее оставалось не более двадцати ярдов, когда она на миг остановилась и оглянулась. Я уже представил себе, как сжимаю ее в объятиях, как она целует меня, когда она вдруг быстро повернулась и побежала!

На какое-то мгновение я застыл как вкопанный.

Удивление боролось во мне с обидой и гневом. Боже правый, что за бес в нее вселился? Я хотел было снова крикнуть, но решил поберечь силы. Сжав кулаки и вскинув голову, я бросился в погоню.