— Это, конечно, так, но я полагаю, что дело тут значительно серьёзней, — вздохнул Николай Николаевич, — наш проект теряет популярность, Василий Васильевич. Игре десять лет, основная идея её практически не изменилась — очистка Острова от военного хлама, исследование земель и подземелий, поиски различных артефактов. Кропотливый и опасный труд на минном поле, раскопки в казематах и на местах былых сражений, взлом коварных ловушек. В режиме полного эффекта присутствия…
— …а так же попытаться вырвать подрастающее поколение из дурмана бессмысленно кровавых он-лайн поделок, — добавил Василий Васильевич. — Дать новую идеологию, новую парадигму, новую цель жизни. Показать, что исследование мира, его преобразование и освоение не менее увлекательно, чем пускание крови себе подобным…
— …а игрокам больше нравится палить друг в друга из всевозможных оружейных систем, нежели заниматься добычей барахла и утомительной расчисткой местности, — презрительно усмехнулся начальник СБ военного сектора. — Вспомните, когда клан пошёл на клан, западники на восточников, наблюдался наибольший всплеск посещаемости игры. Секс и война — примитивные инстинкты, потакая которым можно легко добиться популярности и сколотить неплохое состояние. Не так ли, уважаемый коллега?
— Естественно, дорогой коллега! Наши потенциальные друзья на своих полигонах так и делают — встраивают в свои модули различные э… фалло-имитаторы, искусственные вагины и прочие штучки-дрючки из секс-шопов. И добиваются хорошей посещаемости своих игровых зон. Что поделать? Кто-то поражает мир гениальными открытиями величайших тайн Вселенной, а кто-то добивается популярности, потрясая свет форматами своих гениталий.
— Хе-хе… Кто во что играет, тот тем и становится, — Николай Николаевич хитро прищурился, — а, Василий Васильевич? Какие у вас были забавы в детстве, что вы стали… тем, кем стали?
— Можно подумать, — фыркнул тот, — что ваши приоритеты чем-то сильно отличались от моих. Э… а вы случайно не собираетесь предложить руководству провести апгрейд наших модулей сексшоповскими гаджетами?
— Да-да… Конечно, заманчиво, увеличить населённость такими несложными мерами. Но это всё лёгкие пути, которых мы не ищем и которые нам неинтересны. У нас свой контингент. Презирающий низменные инстинкты, чистый и непорочный. Он нас не бросит в такой сложный момент. Иначе всем нам придётся очень непросто. Какое-то время мы ещё сможем продержаться в зоне рентабельности, а затем придётся Игру постепенно сворачивать. А нам с вами подыскивать другое место работы, или…
Николай Николаевич замолчал, грустно поглядывая на своего подчинённого.
— Для меня остаётся только «или», — мрачно усмехнулся Василий Васильевич. — Другого уже не дано.
— Для меня, очевидно, тоже, — Николай Николаевич виновато улыбнулся, — с моей-то болячкой.
— Да уж, — сказал Василий Васильевич.
— Уж да, — поддакнул ему Николай Николаевич. — Ну, что? По пятьдесят?
— Всё-таки ищете лёгких путей! — хозяин кабинета сурово погрозил гостю пластиковым пальцем и сказал, как отрезал. — Минимальный шаг — сто! Кстати, что там у вас в стакане в этот раз?
— Кефир выдержанный, обезжиренный, рекомендованный Министерством Здравоохранения. А у вас?
Василий Васильевич с омерзением скривился.
— Какая-то витаминная дрянь, которой меня пичкают эскулапы всё последнее время. Ну, будем!
— И вам не хворать!
Они чокнулись кулаками манипуляторов, выпили, скривились, синхронно занюхали рукавом и немного посидели в задумчивой тишине, чуть слышно причмокивая губами.
Время на целый час перевалило за полночь. Зубчатая стена леса к северу от Полигона всё отчётливее проступала на общем фоне светлеющего неба — Солнце неторопливо возвращалось из своего недолгого путешествия за далёкий горизонт. Розовеющая голубизна разливалась в сияющей вышине, набирала силу, и последние серые тени торопливо прятались от яркости его пронзительной глубины — ускользали в лесные буреломы, под гнилые пни и вывороченные корневища. Сжавшись в туманные комочки, порождения тьмы проваливались в подвалы учебных бункеров, казематов и крытых блиндажей. Проскользнув в вентиляционные окна подвальных помещений административных зданий, злобно посверкивали оттуда бездонными чёрными глазами и дышали ледяным холодом затаившейся полярной ночи. И ждали своего часа. Чтобы, когда придёт их время…
Василий Васильевич хмыкнул и усмехнулся, почесав затылок, — аналогии, будь они неладны. До какого только бреда не додумаешься, идя путями, подсказанными услужливыми аналогиями.
В здании Управления Полигона никогда не бывает абсолютно тихо. Всё время кто-то бродит по коридорам и лестницам, шаркает ногами по полу, переговаривается друг с другом, скрипит дверьми и мебелью, что-то роняет, чем-то брякает, иногда даже падает со ступенек с грохотом и воплями. В любое время суток здесь присутствуют дроны персонала: дежурные смены игровых и сетевых администраторов, инженеров и техников, компьютерщиков, аварийщиков и даже психологов. Игра есть игра, поэтому и персонал в ней должен быть только игровым. Вот и сейчас, в гулком коридоре первого этажа раздался шум, словно по крытому линолеумом полу короткими рывками тащат на верёвке мешок битого стекла. Скрипнула и громко хлопнула входная дверь, и шаркающе-хрустящий звук удалился по бетонной дорожке в сторону КПП административной зоны. Взревел, могучим движком удаляющийся грузовоз, металлически брякнули створки, и лязгнул привод механических ворот. На короткое время наступила неуверенная тишина. Затем вновь сиротливо скрипнула и глухо хлопнула входная дверь, прошлёпали чьи-то осторожные шаги в коридоре. Раздражённо проорала на улице потревоженная не выспавшаяся ворона. И смолкло всё на неопределённое время…
Привычные звуки привычной обстановки.
— Как вы вышли на него в этот раз? — печально вздохнув, спросил начальник безопасности Военного Сектора Острова Дронов.
— Совершенно случайно. Нам просто очень повезло, — Василий Васильевич продолжил сосредоточенно любоваться лесом, озарённым призрачным светом уходящей ночи полярного дня. — Вообще, должен вам признаться, всё, что у нас с ним удаётся, происходит совершенно случайно. Закономерны только наши провалы. Так вот, мы постоянно отрабатываем выявленные нетривиальные случаи психических отклонений среди игроков Острова. И два дня назад наткнулись на интересный объект — молодой парень впал в ступор после посещения Игры. Перепуганные родители вызвали «скорую». Медики, разобравшись в ситуации, отвезли его в «психушку». Психотерапевты приступили к реабилитации и практически сразу связались с нами. Мы выяснили, что юноша оцепенел после экскурсии к «Забугорному» пулемёту. Когда наш агент посетил пострадавшего в клинике, тот уже слегка оправился и вышел из ступора. Правда, недалеко ушёл — всё ещё пребывал в состоянии тяжёлой э… прострации.
— В чём это проявлялось? — отвлёкся от созерцания карты Николай Николаевич.
Василий Васильевич, не меняя позы и тона, продолжил.
— Да обычное проявление для подобных случаев — сидел, бездумно раскачиваясь из стороны в сторону, и беспрерывно бормотал, как заведённый: «…огонь, огонь, огонь… дайте больше огня…» А перед тем, как уснуть после инъекции успокоительного, пришёл на секунду в себя и воскликнул с восторженным ужасом: «Ва-ау, такой ба-альшой остров!»
— Какой «большой остров»? Какой-то другой остров? Или, что он имел в виду? — насторожился Николай Николаевич.
— Ни малейшего понятия, — хмыкнул хозяин кабинета. — Даже догадок серьёзных у меня нет о каком таком острове может идти речь, кроме как о нашем. Вы же знаете, только Остров Дронов, является островом в прямом смысле этого слова. Все Полигоны располагаются на материках. Различные клоны Игры тоже. Так что, никакого другого острова просто нет. Тем более «ба-альшого».
— Возможно, это не связано с Игрой, а просто какие-то его личные ассоциации? — задумчиво предположил гость.