– Простите, фонарь выскользнул у меня из рук, – извинилась эксперт.
«Видимо, Стефан повесил мне на шею самую неопытную и самую неловкую группу из всех возможных», – подумала Сара.
– Знаете, я пошла в полицию благодаря вам, – призналась молодая сотрудница, увидев, что Сара направляется к двери комнаты. – Мне не хочется вас разочаровывать.
При других обстоятельствах Сара, возможно, оценила бы комплимент. Но на месте преступления она позволяла себе только относящиеся к расследованию разговоры.
– Скажите мне, если найдете что-нибудь необычное, даже если вам это покажется не относящимся к делу.
Сара шагнула через порог кабинета, но обернулась, испытав странное ощущение. Отец не оставил никаких заметок, никакой начатой работы, никаких следов своего репортерского прошлого. Только скучные счета. Неужели он закрывался в этой комнате затем, чтобы почитать?
Она продолжила осмотр дома, пройдя в комнату, которую когда-то делила с сестрой, а сегодня ставшую мастерской, где мать рисовала. Потом с тягостным чувством заглянула в ящики шкафов родительской спальни… Она собиралась исследовать содержимое аптечки в поисках подозрительных препаратов, но тут услышала голос эксперта:
– Инспектор!
Сара бегом вернулась в кабинет.
– Я не нашла ничего… очевидного. Но поскольку вы мне велели держать вас в курсе всего… ну, в общем, я подумала, что…
Сара не пришла ей на помощь, а нетерпеливо сказала:
– Короче, показывайте.
Эксперт направилась прямиком к бюро, обошла его и присела на корточки.
– Вот, возьмите мои очки, – предложила она.
Сара надела очки с желтыми стеклами и опустилась на одно колено.
– Посмотрите на первый ящик. Видите отпечатки пальцев на ручке?
Сара проследила за лучом фонаря и четко увидела скопление отпечатков на металлической скобке, потянув за которую можно было открыть ящик.
– Обратите внимание, что отпечатки находятся только в этом месте, – продолжала молодая полицейская.
Действительно, на дереве не было абсолютно никаких следов.
Сара ждала продолжения.
– Посмотрите на третий ящик, то же самое: отпечатки на ручке, и всё, на передней части дверцы ничего. Теперь средний.
Луч фонаря осветил сначала ручку, тоже захватанную пальцами, а затем прошелся до дверцы ящика. В глаза Саре бросилась одна деталь.
– Видите отпечатки в верхнем углу? – спросила эксперт. – Наверное, это ничего не значит, но, поскольку вы велели сообщать вам обо всем необычном… В левом углу многочисленные отпечатки. Все время одного и того же пальца, – уточнила она. – Большого.
Сара приблизила свой защищенный перчаткой палец к ящику и нажала на место, где были отпечатки. Ничего. Она нажала снова, на сей раз сильнее, и угол отодвинулся, издав щелчок.
– Что это такое? – забеспокоилась молодая эксперт.
Вздрогнув от выброшенного в кровь адреналина, Сара встала и снова открыла уже осмотренный ею ящик.
На первый взгляд, по сравнению с предыдущим осмотром ничего не изменилось. Счета лежали там же. Вот только как будто стопка стала немного выше: дно ящика приподнялось на несколько сантиметров.
Сара очень осторожно сунула пальцы в образовавшуюся щель. Латексные перчатки наткнулись на ребро закрывавшей двойное дно дощечки, которую она приподняла.
Глава 6
Павел убедился, что за ним нет хвоста, и вошел в один из самых облезлых многоэтажных домов Осло. Он поднялся по вздувшейся от сырости лестнице и открыл дверь в квартиру-студию. Войдя внутрь, он запер замок на двойной поворот ключа, после чего положил на деревянный стол пакет с картошкой фри, гамбургерами и газировкой.
В этот момент прозвучал шум спущенной воды, и из туалета вышел мужчина.
– О! Жратва, наконец-то!
Угрюмый мужчина в клетчатой рубашке плюхнулся на пластиковый стул возле стола, развернул еду и откусил большой кусок от сэндвича, после чего жадно набросился на картошку.
– Даже руки не помоешь перед едой? – спросил Павел, с отвращением глядя на него.
Он был стройнее и старше своего напарника.
– Думаешь, тот тип, что готовил тебе гамбургер, делал это чистыми руками?
Мужчина в клетчатой рубашке отхлебнул кока-колу и довольно вздохнул.