Русские подо все стремятся подвести социальную базу. Но... За годы службы в СОБН я уже привык, что в Совете Безопасности наша организация получает больше поддержки от Советского Союза, чем от американского правительства. Вот и задумаешься поневоле.
В бытность свою астрономом я как-то по-другому на эти вещи смотрел. Ну не парадокс ли - обрести философский взгляд на жизнь, переквалифицировавшись из ученого в полицейского!
Хотя всерьез я начал об этом задумываться, еще когда отлеживался в госпитале после крушения моей башни из слоновой кости, крушения иллюзий о независимости академической жизни от суеты мирской и грез о безмятежном существовании среди друзей в тихом городке с его обсерваторией, библиотекой и спортивными площадками.
Задумался потому, что потерял Боба - давнишнего своего друга, коллегу и соратника по этим самым спортплощадкам, который за большие деньги стал связником бандитов. Он-то и порекомендовал им начать обрабатывать меня. Как знать, может, по-своему он о моем благе и заботился - как же, заработал сам, дай заработать и другу. Да и о чем тут особенно рассуждать, если в засаду, из которой я чудом ушел еле живой и не ушел бы вообще, если бы не счастливое стечение обстоятельств, заманила меня Кэт, на которой я хотел прежде жениться. Но что поделаешь, если очень уж она любила меха и бриллианты.
Мы с Сергеем молча сидели бок о бок за стойкой, потягивая виски. Хорошо, когда есть человек, с которым можно вот так просто помолчать. Даже от души отлегло.
- Как у тебя дела? - спросил я наконец, заказав нам еще по бокалу.
- Дела как сажа бела, - вздохнул мой русский приятель, помешивая лед в бокале.
Беседуя, мы обычно "меняемся языками" для практики - я разговариваю по-русски, он по-английски. Но сейчас он тоже говорил по-русски, из чего мне нетрудно было сделать вывод, что мой друг действительно чем-то изрядно огорчен. Я так не привык видеть этого здорового русского парня растерянным или опечаленным, что даже забыл о своих собственных заботах.
- Так что же у тебя стряслось? Главный редактор статью зарезал? Или ты проиграл в шахматы любимому партнеру? - пошутил я.
Карпов любит шахматы. С друзьями он играет охотно, потому что знает: им интересно с ним играть. Но когда ему хочется помериться силами с достойным противником, играет со специальным шахматным компьютером повышенной сложности. За год всего одну партию ему проиграл и ужасно расстроился. Живем мы в компьютерный век, но Карпов считает, что машина никогда не должна стать интеллектуально сильней человека. Или, вернее, человек не должен стать интеллектуально слабее компьютера. По его мнению, логика и быстрота мышления компьютера должны лишь все время подстегивать человека, держать в постоянной рабочей форме мыслительные способности, напрягать и тренировать их.
- Ну, признавайся, еще раз продул своему железному ящику? - засмеялся я и стукнул его слегка по плечу.
Он отрицательно качнул головой и продолжал молчать. Это мне совершенно не понравилось. Необходимо было его расшевелить.
- Неужто... - я сделал страшные глаза, - Сергей Карпов совершил предосудительный поступок и теперь стыдится показаться на глаза соотечественникам?
- Единственное, что есть предосудительного в моем поведении, это дружба с тобой, - вздохнул Сергей. - Мало кто из моих соотечественников понимает, как я могу дружить с человеком столь низкого интеллектуального уровня.
- Ладно, не злись, я больше не шучу, - миролюбиво сказал я.
- Нет, почему же, если выйдет остроумно - я не против, - пробурчал он. - Только не очень верится, что у тебя получится.
- Сережа, что же случилось? - спросил я уже серьезно.
- Дали мне тут одно задание... - начал он, теребя галстук. - Думал, управлюсь, перед шефом щегольну, и все такое... А получилось совсем не так, как хотелось. Меня послали взять интервью у Хауза...
"У Хауза? - тут же мелькнуло у меня в голове. - Ничего себе... Интересно, на какую тему они должны были беседовать?"
Сергей в лицах принялся рассказывать мне обо всем, что с ним произошло дальше.
То, что Хауз "тянет резину", Сергей заподозрил сразу, когда была отложена заранее согласованная встреча. Нет, ему не отказали, а вежливо попросили перенести встречу на более удобное для мистера Хауза время. То же самое повторилось и во второй раз. А когда это произошло и в третий, он все окончательно понял. Сергей поинтересовался, когда же наступит это "удобное время", ему посоветовали позвонить через месяц.
- Это еще не конец света! - засмеялся я.
- Ведь я самонадеянно, как мальчишка, заявил шефу, что уже добился согласия на встречу и через два дня сдам срочный и нужный материал, вздохнул Сергей.
В редакции Сергей самый молодой, коллеги его - опытные, цепкие профессионалы, и он боится показаться слабачком.
- Хауз не хочет меня принимать, - продолжал Сергей. - Но почему? Что ему от меня скрывать?
- Крупному бизнесмену всегда есть что прятать от прессы!
Мы помолчали. Почему Хауз так странно повел себя? Совсем на него не похоже. Ведь рекламу он любит. Тратит на нее огромные деньги, а сейчас отказался от бесплатной. Только ли из-за подводных разработок? Вряд ли. У миллиардера есть какие-то основания отказываться от интервью русскому журналисту.
А может, рассказать Сергею кое-что об этом Хаузе? Хотя я должен держать все в тайне, но Сергей меня не подведет.
- Слушай, а ты самого-то Хауза когда-нибудь видел? - спросил я.
- На экране и в газетах - тысячи раз, - пожал плечами мой приятель. А в чем дело?
- Личность он колоритная. Богат до неприличия, а взгляни на него одет как обычный служащий. Дед у него, Бернард Хауз, был скряга. Но Ричард Хауз не такой. Общителен, любит приемы. И высок, чуть седой, имеет изысканные манеры, но способен и на ковбойскую грубость. Одет просто, но если достает из кармана зажигалку, то она обязательно золотая, хотя сделана будто из меди.