- Зачем ты рассказываешь мне это? - Сергей отодвинул фужер, собираясь покинуть стойку. - Я и сам кое-что знаю о Ричарде Хаузе.
Я эффектно допил виски. Сергей тоже отхлебнул немного и от неожиданности поперхнулся.
- Фу, Джерри, как ты глотаешь, - он потер себе пальцами горло и пристально взглянул на меня. - Уж не хочешь ли ты помочь мне встретиться с Хаузом?
- А почему бы нет? - мне было приятно подсмеиваться над Карповым. Денег таким, как Хауз, всегда не хватает. А мне кое-что о нем известно. Не зря же я ищу и ловлю торговцев наркотиками?.. У Хауза все куплено. И полиция, и сенаторы, и даже кое-кто в Интерполе. И в нашем СОБН у него тоже есть свои люди, а они делают так, что он якобы никакого отношения к торговле наркотиками не имеет...
Я насладился удивлением, которое выражало розовое лицо моего русского друга и сделал знак бармену, чтобы он принес еще виски. Сергей отрицательно покачал головой.
- Все, что я сейчас сказал, известно лишь мне, двум моим сотрудникам и начальнику нашего СОБН. Да теперь еще тебе.
- Почему не Совету Безопасности? - насторожился Сергей. - Он же преступник.
- Тише, Сережа, - я постучал пальцем о краешек стойки, - у Хауза везде свои люди: и в правительстве США, и в ООН, и в Совете Безопасности, и у нас в СОБН. Мы зашумим. Он быстро заметет следы и на нас же подаст в суд. У нас с тобой не хватит денег расплачиваться... Вот если бы получить неопровержимые доказательства...
Мы оба таращились друг на друга. Для Сергея выглядят преступлениями многие из тех операций, которые в Америке воспринимаются как обычная деловая практика. Даже элементарную свободную торговлю он считает спекуляцией. Но Хауз занимается кое-чем не дозволенным даже в мире бизнеса.
- Только держи язык за зубами, - еще раз напомнил я. - Хауз отказался дать тебе интервью. Не случайно. Он почему-то нервничает. Ты бы мог нам помочь... Если тебе проявить журналистскую настойчивость... Ты обладаешь куда большей свободой действий по отношению к Хаузу, чем любой из наших журналистов. Сотрудник ооновской газеты, да еще к тому же и советской. У Хауза руки коротки достать тебя...
- К чему клонишь? - насупился Карпов.
- Риск большой. Мне не очень-то хотелось бы тебя впутывать, но, пожалуй, никто больше не сумеет... Пока отложим этот разговор...
- Как знаешь. - Сергей отодвинул в сторону свой фужер. - Я готов тебе помочь! - И вдруг он улыбнулся. - А что за нацистскую организацию накрыли в Латинской Америке твои коллеги?
В одной южноамериканской стране агенты Интерпола, который теперь подчинен СОБН, вышли неожиданно для себя на подпольную типографию, печатающую нацистские листовки. При ней обнаружили склад с эсэсовскими формами. Пятьдесят штук - и все с иголочки.
Карпов не прерывал моего рассказа.
Министерство внутренних дел страны, о которой идет речь, закрыло представительство СОБН и Интерпола, мотивируя свое решение тем, что работники ооновской полиции нарушили целый ряд пунктов соглашения ее правительства с ООН, регламентирующего порядок их деятельности на данной территории. А еще два дня спустя местные полицейские перевозили в легковой машине из одной тюрьмы в другую троих молодцов, арестованных в этой типографии. В эту машину на улице города кто-то всадил два снаряда из базуки. Все разнесло в клочья.
На чердаке, откуда стреляли, нашли базуку и надпись на стене: "Смерть нацистским последышам!" И все. Больше никаких следов.
- Странная история, - проговорил Карпов. - Нацисты, эсэсовские униформы... Откуда они взялись? Интересно, дадут мне туда визу?
- Попробуй, ты же ничего не теряешь.
Мы долго еще сидели в баре, но в разговоре больше Хауза не касались, хотя оба думали о нем.
КОРОЛЬ И НАСЛЕДНИК
(3.2.1995 г.)
К 1995 году, в канун девяностолетнего юбилея, Бернард Хауз, прозванный за свою особую, непонятную большинству конкурентов, да и просто всякой мелкоте и обывателям манеру вести дела и за некоторые "оригинальные" личные привычки Невидимкой, "стоил" ни много ни мало около восьми миллиардов долларов.
Жил он в полнейшей изоляции то на купленном им острове в Атлантическом океане, то в специально выстроенных для него домах-крепостях в Багаме, Акапулько, Лондоне и Лас-Вегасе, где у него были не только свои заводы, но и игорные и публичные дома.
Со своими секретарями, юристами и советниками Хауз общался только через стеклянную стенку, прикладывая к ней записки с инструкциями. Количество персонала, общающегося с боссом непосредственно, сократилось лишь до пяти человек. Одним из этих пяти был внук Хауза Ричард, единственный оставшийся в живых прямой наследник старика. Его отец, сын Бернарда Хауза, много лет назад погиб в авиационной катастрофе при весьма странных, вызывающих некоторые подозрения обстоятельствах.
Ричард и был тем человеком, к кому знаменитый Невидимка снизошел до личной беседы в начале 1995 года.
Старик допустил к себе Ричарда, но приказал охране облачить своего внука в специально доставленный и несколько раз заранее продезинфицированный... космический скафандр! И велел разговаривать с собой по радио.
Перед дедом на столике стоял небольшой микрофон, а на голове красовались наушники.
Бернард Хауз по-старчески пожевал дряблыми губами:
- Ричард, по пустякам я не стал бы встречаться с тобой... Я стар, болен, и долго мне уже не протянуть...
Внучек понял, что разговор сейчас пойдет о завещании.
- О, да что вы, сэр...
- Заткнись! - зло проворчал старик. - Мне не нужны твои вздохи!
Ричард счел за лучшее помолчать.
- Тебе уже тридцать пять лет. Ты - мужчина в расцвете сил и единственный, в ком течет моя кровь. - Старик устало замолчал. Могло показаться, что он уснул.
Ричард просто обливался потом и думал со злостью:
"Наверняка люди этого помешанного на экономии старого скупердяя купили по дешевке подержанный скафандр, у которого кондиционер перестал работать лет десять назад. Его бы самого в это идиотское испорченное изобретение - блеск конструкторской мысли пятнадцатилетней давности, сразу бы отправился к праотцам. Больше двух минут уж точно не выдержал бы".
- Хотя наследство можно завещать не только кровной родне, - очнулся Бернард Хауз. - И такие случаи нередки. Но ты уже получил кое-какую власть в моей империи...